– Лететь слишком рискованно, порт один из самых сложных в мире, – добавил Миша. – Заход для таких гостей, как мы, возможен только одним курсом, вокруг горы, погода часто гуляет… Ветерок бывает сильный.

– Порт сейчас закрыт по NOTAM16. Но нам выдали эксклюзивное разрешение на посадку, – продолжал Львович. – Что у нас за груз?

– Домкрат надувной. Похоже, этого беднягу как раз им вытаскивать хотят.

– Понятно. Придется лететь.

– Вам виднее, – пожал плечами Саша. – Я человек подневольный, все летят, и я полечу.

– Да ты-то понятно, – хмыкнул Львович. – Я тебя что звал-то… На сколько мы можем облегчить самолет? Надо чтобы он на посадке весил как можно меньше, для сокращения пробега.

– На полтонны разом – легко. Снимаем техаптечку и сливаем воду из расходного бака в туалете, – перечислил бортоператор. – Руки мыть будем водой из бутылок. Можно попробовать груз на фанере вместо паллеты закатить – это еще минус сто килограммов. Если возьмете поменьше топлива, то еще сколько-то выгадаем.

Масса пустого самолета являлась величиной постоянной, – ее значение вносили во все документы для расчетов. Масса топлива и груза менялась в зависимости от маршрута и загрузки. Пустой самолет летел дальше, чем груженый. А тяжелому самолету нужно было большее расстояние для взлета и посадки. Более легкий, понятное дело, смог бы затормозить и на малой дистанции.

– С топливом сейчас покумекаем, – кивнул Львович. – Спасибо. Как там с грузом?

– Скоро привезут.

– Скажешь потом, какую массу в расчеты включать. Москва нам в принципе полный карт-бланш дала. Если там вдруг встанем по поломке из-за отсутствия техаптечки и запчастей, это их проблемы.

– Прекрасно.

По трапу загрохотали тяжелые ботинки, и в проеме двери появился смуглый грузчик в темно-синих штанах и футболке:

– Груз готов, сэр.

– Спасибо! Накладные на импорт и экспорт у вас? – деловито спросил Саша.

– Вот, сэр, – протянул грузчик несколько листов бумаги с разноцветными штампами склада и таможни. Саша мельком просмотрел данные – отправитель, получатель, характер груза, масса, прочие данные, – и кивнул, пряча бумаги в папку:

– Нормально, сейчас гляну – и будем грузить.

Они спустились на перрон, где у хайлоудера уже стоял ящик, скомплектованный на паллете и прикрепленный к ней сеткой.

– Фанера на складе есть? – спросил Саша.

– Есть, дюйм толщиной. Пойдет?

– Тащите. И вилочник вызови. Надо поставить ящик на эту фанеру. Вместо паллеты.

– В смысле? И так грузить будете?

– Именно. Вместо паллеты. Фанера жесткая, но легче.

– Ты крэйзи! – ухмыльнулся грузчик. – Но мне нравится!

– Спасибо, братан! – кивнул с улыбкой Саша.

Вскоре со стороны склада примчался вилочник с большим листом толстой фанеры. Бортоператор критически осмотрел его, потом распорядился:

– Фанеру – на хайлоудер, груз ставь поверх него, как на паллету. И потом к заднему багажнику подрули с одной пустой паллетой, я аптечку оттуда сниму, закиньте ее пока к себе на склад. Вернемся – заберем.

– Будет сделано!

Лист фанеры с установленным сверху ящиком аккуратно затолкали на борт «Веселого Роджера» и поставили в хвостовой части самолета, после чего бортоператор надежно привязал груз к полу швартовочными ремнями. Потом достал чистый бланк сводно-загрузочной ведомости и, хмурясь, несколько раз пересчитал на калькуляторе веса самолета. Вздохнул, заполнил нужные поля и расписался на бланке.

– Дмитрий Львович, масса груза и фанеры – восемьсот тридцать килограммов, – сказал он, вернувшись в кабину и протянув заполненный бланк командиру. – Загрузили, закрепили. Я пошел аптечку снимать. Грузовые документы на борту. Воду сольем сейчас. Эдик, поможешь местным товарищам?