И только оказавшись в ресторане, куда их привезли все на том же микроавтобусе, Саша успокоилась. Ее наряд смотрелся странно в доме, а здесь он был как раз к месту, да и отсутствие загара при другом освещении не так бросалось в глаза.

Вместе с девочками со второго этажа, о которых говорила Мими, они сначала вошли в приветственную зону со стоячими столиками, где можно было «аперетивнуться» шампанским и побаловаться с шоколадным фонтаном, окуная в него фрукты. Там же подавали и насаженные на шпажки кусочки арбуза, с кожурой идеально черного цвета, без малейших полос и пятен.

– Это, между прочим, один из самых редких деликатесов в мире, – со знанием дела пояснила Мими, – японский арбуз дэнсукэ. От обычных он отличается не только черной кожурой, но и исключительными сладостью и сочностью.

После приветственной зоны их всех рассадили за столы. На сцене певица томно мурлыкала приятные французские слова, ни одного из которого Саша не знала, а официанты принялись разливать шампанское и разносить блюда, с коими ей тоже познакомится ранее не доводилось. Особенно привел в замешательство лобстер, которого подали в целиком, заключенным в броню из панциря, и было совершенно непонятно, как его следует употреблять. Кажется, она когда-то читала об этом, но за ненадобностью начисто забыла…

– Помочь? – усмехнулась сидящая рядом Марьяна, и не дожидаясь ответа начала инструктировать. – Смотри, сначала отделяешь клешни. Давай, бери одну и откручивай. Из нее польется сок, его надо выпить. Но только без энтузиазма! Сексуально это не выглядит никогда, запомни на будущее. Так, хорошо. Теперь бери щипцы и раскалывай ими клешню. Да не бойся ты! Во! Этой маленькой вилочкой выедай оттуда мясо. Как закончишь, будем приниматься за хвост, покажу тебе, как.

– И откуда ты это знаешь? – поразилась Саша, выбирая из клешни розоватую мякоть.

– Я ведь говорила тебе, что происхожу из семьи интеллигентов? Мои предки – богема, всю жизнь вращаются в кругах всяких художников-поэтов-музыкантов. Мне и двух лет не исполнилось, а они уже начали таскать меня по званым ужинам. Но, вот только из-за того, что сами они все из себя творческие, денег у них никогда не было, и питались мы, в основном, на таких светских раутах. Прикинь, каково это – нормально есть один раз в день, и то, только ближе к ночи.

– Да уж, сочувствую, – ответила Саша, но не особо искренне.

Для нее даже такая жизнь – уже была чем-то потусторонним и манящим.

– Ну вот, – продолжила Марьяна, – и я решила, что никогда не позволю себе жить в такой нищете. Поэтому выбрала модельный бизнес – вот где крутятся большие бабки! Так что давай, – она подняла бокал с шампанским, – за наше будущее богатство!

Они чокнулись и выпили.

– Но, что касается денег – даже если бы мне предложили в разы меньше, я бы, все равно, согласилась на эту работу, – заметила Саша. – Во-первых, узнаешь новые места, – она обвела руками зал, что символизировало Францию в целом, – во-вторых, представляешь именитые бренды.

– Не спорю, – отозвалась Марьяна. – Но ты посмотри на девчонок, – она окинула глазами столы, – уверена, каждая из них приехала сюда, в основном, за деньжищами. И все это не от сытой жизни, разумеется. Я сегодня беседовала с Нтомби – это которая из Нигерии – так она вообще из таких трущоб! Они там мылись, от силы, раз в полгода, потому что с водой напряженка, а вместо ежедневного душа песочком обтирались. Да и ребенок у нее там есть – теперь замуж уже не возьмет никто, такие у них там жесткие нравы. Все что есть у девчонки – красота, поэтому работа здесь – ее единственная возможность выбиться в люди.