– Пошли, сын, – положив сухую руку ему на плечо, промолвил чужим голосом отец. Молча они пошли назад в деревню, спотыкаясь о камни на разбитой дороге, к соседям, которые согласились подержать тем временем маленького брата.

В белой простыне на железной кровати трепыхался маленький комочек, забавно размахивая ногами и руками в разные стороны. У него были большие серые глаза, как у матери, которые с удивлением смотрели на окружающий мир. В тот день отец сел рядом с ним на стул и молча зарыдал, закрыв лицо ладонью, лишь только сутулые плечи ходили нервной дрожью под потертым пиджаком.

Память о матери вспоминалась ему в ее добрых серых глазах и русых пахнущих лавандой волосах, которые она полоскала настоем каждый раз после бани. Впервые ему стало не хватать ее голоса, теплоты ее тела и ласки белых рук.

Потом отец запил, тупо и угрюмо, сутками лежа на диване, вставал только за новой порцией дешевого алкоголя, отдававшего подозрительной голубизной, который гнал сосед напротив, и снова ложился смотреть в потолок в одну и ту же точку. Выйти ему из этого состояния помог случай. У соседа, что продавал ему самогон, испортилась утром машина, мотор чихал, глох и не заводился, несмотря на все усилия. За спиной склонившегося горе-автомобилиста внезапно выросла неизвестно откуда появившаяся фигура отца.

– Отойди, дай посмотреть, – властно сказал он. Опешивший от неожиданности сосед покорно отошел и с недоверием стал смотреть, как отец копается в моторе.

– Попробуй завести.

Послушно севший за руль сосед с полуоборота ключа завел машину и радостно побежал за самогоном, возвратившись с огромной бутылью сивухи.

– Не надо, – отстранив рукой бутыль, сказал отец, – лучше денег дай.

В тот же день он первый раз возвратился на могилу матери. Еле нашел поросшую травой и бурьяном. Убрал ее, почистил земляной холмик и стал почему-то все рассказывать усопшей.

Если вам интересно знать мое мнение о происходящем в этом мире, так вот что я вам скажу. Все, что должно случиться с вами, вашими родными, близкими или друзьями, – обязательно произойдет, именно так, как будет угодно судьбе. И какие бы планы вы ни строили на будущее, как бы вы ни старались – она способна все разрушить в одно мгновение либо осчастливить тебя на долгие года.

Изначально этот мир был так устроен, и не нам с вами его менять или переделывать, а тем более роптать на судьбу.

Аккуратно протертые и высушенные быстрыми официантами нарядные столики ресторанов уже блестели чистотой. Первые утренние клиенты начинают потихонечку удобно располагаться в полукреслах на террасах, сонно читая меню. Вдали белела Триумфальная арка, окруженная своими ста гранитными тумбами в честь правления Наполеона.

Я попросил чашечку кофе и апельсинового сока, присев за свободный столик, и с любопытством стал рассматривать лица окружающих меня людей, стараясь угадать, кто и откуда приехал. Старые почтенные люксембуржцы, уплетающие розовый сомон, обильно поливая его выжатым лимоном, три друга американца с огромными бокалами пива, спорящие, очевидно, об архитектуре, поминутно упоминая имя барона Османа, бизнесмен из Африки в белом расшитом крестиками на шее балахоне, пьющий чай с очень молодой супругой, которая беспрестанно поглядывает на свои новые часы, очевидно только купленные в дорогом бутике, немцы с коньяком, русские с коктейлем, одинокий француз с вином. Разглядывая всю эту разношерстную публику, я не заметил, как за соседним столиком прямо передо мной очутилась очаровательная особа, она была если не юная девушка, то скорее бутон нераскрывшегося цветка, готовый в любой момент взорваться прекрасной гортензией, тот возраст, когда женщина способна делать глупости. Девушка пила коктейль и безучастно смотрела по сторонам.