Их собственная экспедиция требовала такой же степени точности, но она обещала быть значительно опаснее. Господин де Ферсен распорядился, чтобы специальная карета для дальних путешествий ожидала их за пределами города у заставы Сен-Мартен. Тем временем генерал де Буийе расставлял верные войска в различных ключевых точках вдоль всего маршрута до восточной границы. Ничто не было оставлено без внимания. В экипаже был запас продовольствия, плитка для готовки и ложный пол, который можно было превратить в обеденный стол. Помимо этого и большого размера экипаж был совсем обыкновенным. Король лично отобрал трех гвардейцев, которые должны были помогать при отъезде. Ему посоветовали взять людей, которые умели находить выход из трудных ситуаций – жандарма, солдата и вышедшего на пенсию почтмейстера, который, как говорили, знал «каждую дорогу в королевстве», – но его величество пожелал продемонстрировать большое уважение к телохранителям и попросил их начальника выделить ему трех человек, не открывая характера их миссии.

Чтобы не вызвать подозрений, они должны были выехать четырьмя отдельными группами. Гувернантка должна была отвести наследника престола и его сестру на близлежащую улицу Де-Лешель, где у оживленной гостиницы их будет ожидать господин де Ферсен, переодетый в возницу экипажа. Через три четверти часа к ним присоединится сестра короля мадам Элизабет, а после окончания церемонии укладывания короля в постель – и сам король, переодетый лакеем. (Каждую ночь на протяжении последних двух недель лакей, рост и круглый живот которого придавали ему удивительное сходство с королем, выходил через главную дверь, и часовые привыкли видеть, как он проходит мимо.) Королева должна была выйти из дворца самой последней с одним из верных телохранителей господином де Мальденом.

Путь из ее покоев до угла улицы Де-Лешель был достаточно короток, чтобы представлять какие-то трудности. Дворец Тюильри образовывал бы западную сторону огромного прямоугольника, если бы строительство Лувра было закончено. Он был отделен от площади Карусель и участка средневековых трущоб, которые занимали большую часть этого прямоугольника рядом с тремя обнесенными стенами дворами. Двором, ближайшим к реке и ее апартаментам и самым дальним от улицы Де-Лешель, был Кур-де-Принс. Оказавшись за пределами дворов, человек мог считать, что покинул дворец. Затем оставалась площадь Карусель, угол королевских конюшен и ромбовидные остатки площади перед улицей Де-Лешель. Все расстояние составляло менее пятисот метров.

Во дворах всегда было много адвокатов, послов, слуг и – они появились недавно – грубых на вид людей, профессия которых была известна только им самим. Кебы и экипажи стояли в очереди, ожидая, когда их пассажиры появятся из дворца и близлежащих гостиниц. Мало кто верил слухам, распространявшимся некоторыми истеричными журналистами о том, что королевская семья собирается бежать, но господин де Лафайет удвоил на всякий случай стражу и приказал, чтобы дворец освещался, как для знаменательного случая. Королева должна была надеть шляпу с широкими полями, чтобы скрыть лицо, – ненужная предосторожность, как она думала, так как даже некоторые ее друзья не узнавали ее после того, как она поседела. В маловероятном случае, если бы ее остановил часовой, она должна была назваться мадам Бонне, гувернанткой. Однажды жители Парижа, введенные в заблуждение негодяями, скажут, что их королева хорошо подходила для этой роли.

Будучи чужестранцем в Париже, как и она сама, господин де Ферсен, шведский дворянин, был, наверное, лучше подготовлен к выполнению этого задания, чем местный житель. Французский аристократ не смог бы поддержать случайный разговор, как это умел господин де Ферсен, на сленге возниц, и он не догадался бы запастись дешевой табакеркой, чтобы предложить своему докучливому собеседнику понюшку табака. Благодаря своему искусному перевоплощению он сумел проявить стойкость и дождаться перед постоялым двором, пока не появится мадам Турзель с дочерью короля и спящим дофином, одетым как маленькая девочка. Не дожидаясь сестры короля, Ферсен тронулся в путь со своим драгоценным грузом, проехал вдоль набережных, повернул направо через площадь Людовика XV и возвратился по улице Сент-Оноре, чтобы снова встать в очередь кебов на улице Де-Лешель.