Кристиан еще раз посмотрел на карту, висевшую в его кабинете.

– Интересно, когда она была напечатана?

Он подошел ближе и стал искать дату. В левом нижнем углу Кристиан обнаружил имя типографии, тираж и дату – июль 2043 года. Автоматически он подсчитал, что карта выпущена более шестидесяти лет назад. Сколько воды утекло с тех пор…

– Карта бабушкиных воспоминаний, – подумалось ему.

Часы показывали начало двенадцатого. Надо идти спать, завтра обычный рабочий день.

Он уснул почти сразу, хотя почти заставил себя лечь в постель. Сон был настолько глубокий, что он проснулся только от звонка будильника. Такое случалось редко. Некоторое время он лежал с закрытыми глазами, пытаясь вспомнить сон. Вернее, его ощущение. Кристиан помнил, что всю ночь он бродил по каким-то развалинам, пытаясь найти из них выход. И вдруг появилась женщина в библейском одеянии. Казалось, сама Дева Мария спустилась к нему с небес. Она знаком указала ему следовать за ней. Кристиан повиновался. Женщина вывела его к морю – это было спасение. Кристиан хотел поблагодарить ее, но видение растаяло в воздухе. Единственное, что он запомнил – это пронизывающий насквозь взгляд серых миндалевидных глаз. И море. Он никак не мог вспомнить, был ли он один или с ним были еще люди. Однако сон оставил ощущение победы над всеми трудностями, ощущение, что он, Кристиан, получил благословение небес. В нем появилась какая-то внутренняя уверенность, что им удастся вывезти внучку Леона. Надо только составить правильный план.

Проведя утро в раздумьях, Кристиан опоздал на работу. Пробыв там около трех часов, он взял день отпуска.

Изабель удивилась, около десяти утра увидев внука, входящего к ней в квартиру.

– У тебя что-то случилось? – спросила она.

– Нет. Просто решил отдохнуть. Как ты думаешь, полагается мне день отпуска?

– Безусловно.

Она была рада его приходу. Вдвоем легче переносить это бесконечное ожидание вестей. За завтраком, который на скорую руку организовала Изабель, они заговорили о вчерашнем письме.

– Знаешь, я думаю, что человек, который его отправил, свяжется с нами сегодня, самое позднее – завтра, – сказала Изабель.

– Почему?

– Вспомни, письмо без штемпеля. Значит, кто-то положил его в ящик. Следовательно, этот кто-то находится здесь. Убедившись, что мы получили письмо, он позвонит или придет.

– Скорее всего, ты права, – задумчиво произнес Кристиан. – Но зачем вся эта таинственность?

– Видимо, вывезти человека из закрытой страны – дело опасное.

Изабель замолчала. Какая-то давящая тишина повисла в воздухе. Кристиан чувствовал, что бабушка хочет поведать о чем-то. В доме почти не упоминалось о том периоде, когда родители Изабель покинули Францию. Вскользь говорилось, что это решение им далось очень нелегко, но другого выхода у них не было.

– Знаешь, – нарушила тишину Изабель, – отец перед смертью очень страдал. Он пытался понять, чего они не сделали, чтобы сохранить родину.

– Но они много сделали для Франции, – возразил Кристиан. – Просто сама ситуация была для них проигрышная. Они были в меньшинстве.

– Может быть. Но отец перед смертью припомнил слова Робеспьера: "Для Отечества сделано недостаточно, если не сделано все”. А мы, видимо, не смогли или не захотели сделать все… Да что уж теперь говорить…

– Ба, а как тебе объяснили отъезд из страны?

– Да никак. Я просто росла среди этих разговоров. О том, что надо сохранить язык, культуру, страну. Потом в нашу жизнь вошла казавшаяся поначалу абсурдной идея отъезда. У нее были приверженцы и противники. А тем временем Франция все больше теряла свое лицо. На улицах все чаще слышался арабский язык. Появились двуязычные надписи. По дороге в гимназию я видела огромное количество женщин с закрытыми лицами и мужчин в национальных костюмах. В школе перестали изучать Библию. Часть церквей пришла в запустение. А уже после выборов сторонники отъезда стали искать земли для покупки и переезда. Они решили построить Францию заново, построить страну для французов. И им это, в общем-то, удалось. Правда, здесь нет Сены…