Если насилия не избежать, надо расслабиться и получить удовольствие? Так говорят те, кого никогда не насиловали. Лучше иначе. Как там было у Карнеги? Если тебе дали ящик лимонов, сделай из них лимонад. Ну, и какой же я могу сделать лимонад?

Во-первых, не пропадут невозвратные билеты. Идея насчет Черногории принадлежала Марьяне, я бы предпочел что-то более респектабельное. Но согласился, за три месяца взял билеты, забронировал гостиницу. Хоть бронь удалось отменить, и на том спасибо.

Во-вторых, попутчица действительно могла оказаться вполне нормальной. Но рассчитывать на это с моей везучестью не стоило.

В общем, негусто. Кислый лимонад.

Конечно, можно было послать Димыча с его шантажом в далекую страну. В ту же Монтенегрию. Но если он, разозлившись, сольет инсайд, мне действительно мало не покажется. Да еще и отца подставлю. Он эту фирму с нуля создал и вырастил до высшей лиги, а угробить репутацию в нашей сфере очень просто.

Ну что ж… сам подставился – самому и выгребать.

4. 3

Настя

Мы уже обсудили общие вопросы и перешли к технической стороне дела, но тут меня вдруг увело не в ту степь.

- А скажите, Сергей, если не секрет, почему вы стали искать… - я запнулась, подбирая слово, - спутницу в интернете?

Если мы собирались отдыхать вместе, стоило перейти на ты, но я решила отложить это до личной встречи – если она, конечно, состоится. А пока ощущение было такое, что беру интервью по скайпу. В общем, работаю.

Вовка, бывший муж, говорил, что я ненастоящая журналюга. Нет во мне профессиональной наглости, бесцеремонности и пронырливости. Поэтому как горячий репортер-хроникер я безнадежна. Да, тут он был прав. Я действительно не смогла бы делать репортажи о чрезвычайных происшествиях, правдами и неправдами пробираясь сквозь оцепление и бестактно расспрашивая потерпевших о том, что они чувствуют. Или, к примеру, в толпе конкурентов выкрикивать свой вопрос селебрити, зная, что тот все равно не ответит.

Зато я умела писать. Хорошо умела. Читала в промышленных масштабах с четырех лет – все обозначенное буквами, без разбору. И писала. Причем не просто писала, а «издавала» газеты и журналы. Сначала рукописные, сшивая листы с помощью нитки и иголки. Потом, став постарше, набирала на мамином компьютере и распечатывала на огромном мерзко визжащем матричном принтере.

Разумеется, патологическая грамотность и стопроцентные пятерки за сочинения. Разумеется, школьная стенгазета. И Школа юного журналиста. До золотой медали немного не дотянула, но в университет поступила легко и окончила с красным дипломом. А вот дальше… Я, без лишней скромности, отлично писала на любую тему, перелопачивая ради десятка абзацев горы информации, компилируя и анализируя. Но это может сделать едва ли не каждый грамотный копирайтер, дружащий с интернетом.

Короче, журналистской косточки во мне не выросло. Срываться по зеленому свистку среди дня и ночи, лететь куда скажут, возможно, за тридевять земель и в адские условия, разыскивать, высматривать, расспрашивать – нет, это было не мое. Даже самое обычное интервью меня напрягало. Я все это умела и при необходимости делала. Но… не любила. Сидеть в уютном теплом кабинете за ноутбуком, попивая кофе, рыться в интернете, писать, жонглируя словами – вот чего бы я хотела. Но кто ж меня спрашивал? Даже в «Невском проспекте», развлекательном глянце с налетом уютной провинциальности, мне зачастую приходилось заниматься совсем не тем. Однако если б я стала начальницей отдела, пусть даже на время Машкиного декрета…

- Я собирался ехать в отпуск со своей девушкой, - ответил Сергей. – Но мы расстались.