— Андрей, — Артем начал смотреть на меня как-то странно. Как на шизофреника, у которого пошел сдвиг по фазе. — Ты сам себя слышишь? Ты хочешь, чтобы я помог тебе сбежать из больницы? После того как ты чуть не отправился на тот свет? И ради чего? Чтобы тебя придушил разъярённый отец? А мне потом что делать? Отвезти твой труп родителям и повеситься на ближайшем столбе?

— Я заслужил наказание, заслужил, понимаешь? — прошипел я, вскидываясь. Артем же попятился от моей кровати на пару шагов. — Будет справедливо, если отец Марики узнает, по чьей вине его дочь в таком состоянии. За все в этой жизни нужно отвечать, Тем.

— Андрюх, это не выход, понимаешь? — Артем подошел к стене, пару раз стукнулся о нее лбом. — Ну сдохнешь ты. А дальше что? — развернулся ко мне, тяжело дыша и сверкая глазами. — А о родителях ты подумал? О сестре, в конце концов? Ты знаешь, что твоя мать сутки под капельницами лежала? Она упала в обморок, когда ты был на операции. Не выдержала шока.

— Проклятье, — схватившись рукой за голову, застонал. На этот раз не столько от физической боли, сколько от душевной. Понятно теперь, почему мама так плохо выглядела.

Получается, куда ни ткнись, везде я виноват. Проклятый замкнутый круг. Друг же продолжил свой тягостный монолог.

— Да и Марике легче не станет, если ты себя совсем угробишь.

— Но что тогда делать, Тем? — вскинул на него глаза. — Что? Как ей помочь?

— А что мы можем? — пожал тот плечами. — Думаю, ее отец обеспечит ей хороший врачебный уход. А нам, наверное, и правда лучше пока не лезть к ней. Чтобы не сделать хуже.

Повисло долгое тяжелое молчание. Прерываемое лишь дыханием Артема и моими болезненными стонами. Чем больше я размышлял, тем больше приходил к выходу, что друг прав. Я хоть сто раз могу разбить себе голову об асфальт, но этим принесу только дополнительную боль всем, кто еще меня любит. Хотя я не заслужил этой любви.

— Слушай, — наконец выдал я, тяжело сглотнув. — Можешь хотя бы позвонить в больницу, узнать как состояние Марики. Или заскочить туда завтра после учебы?

— Пф, думаешь, они скажут левому человеку о состоянии пациента? Да я пока ждал твоих родителей, чуть не свихнулся. Мне никто не хотел рассказывать о твоем состоянии.

— Мля, ну ты попробуй все же, а? Пофлиртуй там с кем-нибудь из сестер, или не знаю… представься …

— Женихом? — усмехнулся друг, но заметив выражение моего лица, тут же сдал назад, подняв ладони вверх. — Да шучу я, шучу.

— Херовая шутка, Тем. Очень херовая.

— Дурак ты, Андрюха, — Артем подошел к окну, уставившись в разбавленную фонарями темноту за окном. — Сказал бы сразу, что у тебя к ней все серьезно, я бы не лез. Зачем врал только?

— Да потому что идиот и есть, — кашлянул, подавившись воздухом. Грудь полоснуло резкой болью. В носу странно засвербело и почему-то запахло кровью.

Слова Артема меня не удивили, как и мой ответ. Я наконец то принял тот факт, от которого так упорно бежал эти полгода. Марика не временная блажь и не придурь. Она та, с которой мог бы построить что-то серьезное и настоящее. Возможно, подсознательно ощущал я это давно, когда отгонял от нее парней исподтишка. Но до окончательного осознания созрел только сейчас. После того как жестоко исковеркал все ее чувства ко мне.

— Не хотел понимать и принимать свои чувства. А теперь уже поздно.

— Думаешь, не простит?

— Маловероятно, — со свистом втянул воздух носом, чувствуя как начинает кружиться голова. Перед глазами снова поплыли цветные пятна. — Впрочем, разве это сейчас важно? Главное, чтобы Марика поправилась.

Иначе не знаю, что буду делать. Наверное, просто сойду с ума и проведу остаток дней в обитой войлоком палате.