– В Америку тебя папа не пустит ни при каких обстоятельствах, сама соображаешь! Корябаешь стихи свои и так постоянно. Вон музыку творцы гаражные на них сочинили – голосят! Для этого образование специальное не обязательно… – нудит подруга, врубила «мать».

– Вы с Беком спелись? Он тебя, часом, на полную луну не кусал? – смотрю исподлобья.

– За Денисом я пристально наблюдаю, но тут он прав, ИМХО. Пускай точку зрения высказывает императивно и агрессивно… – осеклась, – на мой субъективный взгляд. Мы с Юрой об этом много разговаривали…

– Не знаю, что меня интересует больше: ваши частые диалоги с Ивановым или их предмет, а точнее, «фига ли нас»?! – Марусины рандеву с басистом не новость, но обсуждение неловкой ситуации в вечер их рокового знакомства, практически месяц назад, вымораживает!

– Про Юру ты и так всё знаешь. Во всех, даже самых интимных подробностях. Что конкретно интересует?

– Знаешь ли ты, где у него заканчивается живописный шрам?!

– Внизу живота… и дальше не менее живописно… как в том анекдоте: «во-первых, это красиво», – картинно закатывая глаза, манерно протянула Мария Батьковна, приложив растопыренную пятерню к груди.

– До куда же это «красиво» добралось?

Копаем, Аля! Копаем глубже!

– До «туда» пока нет. Как только, так сразу расскажу, ты ж понимаешь! Но всё, кроме… было… – покраснела. Ей даже это идёт. Бесит подруга! Чесслово! Пыльный мешок на неё надень – останется принцессой.

– Рано?

– Не то чтобы… он бережный… оставался ночевать – спал рядом. Обнимал, прижимался, губы и руки распускал… Эффективно – с «финалом»… моим, его… а с «тем самым» не спешит. Утром приготовил завтрак – с меня на кухне нечего взять. Ха-ха!

– Странно… но вы не так давно тесно общаетесь. Сама хочешь?

Надо Беку позвонить. От поднятой темы неожиданно накатило. Сильно.

– Хочу… прыгать на него, что ли? Сто тридцать вторая УК РФ – «насильственные действия сексуального характера».

– Готовишься к прокуратуре?

– Ага! Форма мне пойдёт!

– Лена, спасибо тебе огромное, но сейчас некуда вставить ещё и это… Понимаю! Всё понимаю! Знаю, что не обратятся, других найдут, но не вздохнуть! Послушай, через месяц с лишним год закрывать – всем надо «срочно», в «кратчайшие», «вчера» – в сутках всё ещё двадцать четыре часа. Хорошо, я подумаю! Но вряд ли… всё будет зависеть от начала декабря: сдадим или «на доработку»… В остальном? Отлично! И мама тоже. Как твои, как сын? Рад за него, Кубок Москвы – это серьёзно! Во вторник буду на кафедре – зайду! Пока…

Денис нажал «отбой», шумно выдохнул. Вернулся в Юрину комнату. Нашёл с трудом. В объединённой двушке и трёшке родителей Юрия Юрьевича легко было заблудиться. Папа архитектор перемудрил всё‑таки с планировкой. Басист сидел на кровати, основанием которой служил небольшой помост с лесенкой без балясин – затейливо. Забивал кальян. В белой футболке с отрезанными рукавами, босой, в спортивных серых джоггерах парень ещё больше претендовал если не на обложку модного журнала, то как минимум на разворот.

– «Вишня – ваниль» или «Цитрус»?

– На твой выбор, я не особо в теме, – расслабленно и необычно легко бросил в ответ Бек. С новым товарищем он чувствовал себя спокойно и комфортно. Несмотря на то что ребята были знакомы без году неделя.

– Лады, на мой так на мой! Но по крепости хотя бы скажи?! А то обкашляешь всё с непривычки! – усмехнулся Юрец.

– Вот за это точно не переживай! Я курил с двенадцати лет – бросил около четырёх-пяти месяцев назад.

– Да ладно? А что так… погоди, дай соображу… с Алей начал встречаться?!

– Чудеса дедукции! Не только, но основная причина, конечно, в этом. И просто надоело, – произнёс Бек, усаживаясь по-турецки спиной к помосту.