— Хорошо, - натягиваю на лицо все остатки вежливости, какие у меня еще остались, - спасибо, что позаботился об этом за нас обоих.

— Боже, да пошли ты ее на хуй, - гундосит Кристина, закатывая глаза словно припадочная. – Меня от ее манер уже тошнит.

— Бедняжка, - с ехидным сочувствием прищелкиваю языком, - а я вот смотрю на конюшню, в которую два взрослых самостоятельных человека превратили дом площадью двести квадратных метров, и радуюсь, что хотя бы у кого-то их присутствующих крепкий желудок. Но это не точно. Поэтому, если ты не хочешь увидеть содержимое моего у себя за пазухой, советую уговорить Марата вернуть мне машину!

— Она теперь моя, - корчится от радости Кристина.

— Марат? - снова переключаю внимание на него.

— Я ее продал. – С довольной рожей разводит руками мой пока еще официальный муж. – Все. Нет машинки, Вика.

— В смысле продал?! – Кристина разворачивается к нему всем корпусом и буквально на глазах превращается в фурию. – Ты сказал, что отдашь ее мне!

Я настолько в шоке от происходящего, что даже не знаю из-за чего взбеситься в первую очередь.

Как это понимать – продал мою машину?!

Что это значит «собирался отдать мою машину Кристине?!»

Моя красивенькую машинку эксклюзивного янтарного цвета принадлежит мне! Она просто не может быть чьей-то просто потому, что я у нее уже есть хозяйка – я!

— Я продал ее, успокойся! – Марат пытается закрыться от града ударов, которые разбушевавшаяся Кристина сыпет куда попало.

Если бы я не была настолько шокирована происходящим, то обязательно нашла бы попокорн и насладилась шоу. Но сейчас мне просто нужно разобраться, что все-таки произошло с моей машиной, забрать ее и убраться подальше от этой сумасшедшей парочки. Я никогда больше не хочу иметь с ними ничего общего. А Марата вообще забыть, как страшный сон!

Попытки обратить на себя внимание ни к чему не приводят. Они настолько увлечены разбором полетов, что я могу к чертям сорвать горло, но меня все равно никто не услышит. Поэтому, все-таки приходится принести в жертву ни в чем не повинную вазу.

Хватаю ее и что есть силы бухаю об пол.

Звук получается такой, будто кто-то взорвал большую хлопушку – громкий, раздражающе тяжелый. Марат и Кристина, наконец, перестают орать и замирают в странных позах, словно в детской игре. Оба таращат на меня глаза, как будто из нас троих именно я веду себя максимально неадекватно. Убедившись, что никому из них не взбредет в голову открывать рот в ближайшие несколько минут, удовлетворительно киваю.

— Я хочу получить назад свою машину, Марат. Потому что она моя. А потом, когда я получу ее и уйду отсюда, можете хоть поубивать друг друга – мне вообще все равно.

— Ты тупая? – после секундной заминки, изрыгает Марат.

— Моя машина, - твержу как попугай. Пусть не думает, что у него получится снова съехать на другую тему и заговорить мне зубы. – Я не уйду без нее. Но если ты не хочешь по-хорошему – ладно, я вызываю полицию, и разбираться, по какому праву ты незаконно удерживаешь чужую собственность, мы будем в присутствии правоохранительных органов.

— Чужую собственность? – Марат корчит такую рожу, что хочется перекреститься. – Викуля, дорогая моя, тебе не принадлежать дажу трусы, которые в данный момент на тебе надеты.

Он блефует.

Это просто попытка заставить меня отступить. Типичный приемчик Марата, который я много раз видела в деле – именно так он разделывался с предоставителями услуг, которые не собирался оплачивать. Если это был ремонт – доковыривался до мелочей и начинал размахивать договором, в котором значилось, что он якобы не должен оплачивать услуги, выполненные некачественно или позже срока. Мог не дать официанту в ресторане положенные чаевые, потому что «мясо было пересолено». И много чего из той же оперы, что в любом случае давало желаемый результат – от него либо просто отваливались, либо, если сумма была слишком солидной, чтобы от нее отказываться, давали крупную скидку.