Все эти мысли бежали у него в голове, пока он и сам бежал. Развернулся и побежал сразу же, как только чрепокожие его увидели. Он бы спрятался, но они ведь его уже увидели. Тут не спрячешься.

И убежать от чрепокожего не выйдет, хоть все астралки потрать. Они побыстрей нодохомов. Они всех на свете побыстрей.

Но Бубочу немножко повезло. Между ним и чрепокожими был овраг. Крутой, глубокий. Не просто овраг, а одна из выходящих наружу трещиной Червоточин. Дна там нет, если спускаться – то придешь на внутреннюю сторону.

Или никуда не придешь. В логово поргула придешь. А оттуда уже никуда.

И перепрыгнуть не сумеет даже чрепокожий. Летать они тоже не умеют.

Так что у Бубоча оказалась фора. Чрепокожим пришлось бежать в обход, вокруг оврага.

– Стой, грязная пятка! – крикнул ему один из них вслед. – Давай договоримся!

Бубоч бы столько не прожил, если бы на такие предложения отзывался. Жизнь в Паргороне не сахар даже для демона. Опасно очень в Паргороне жить. Не будь тут так опасно, не убивай демоны сами друг друга почем зря – давно бы задохнулись от тесноты, бессмертные.

А так ничего, хватает пока что всем. Вот убьют если Бубоча, то старший сын хутор возьмет, тогда ему всего хватать будет. Обрадуется поди, ублюдыш.

Надо будет его поколотить, что ли. Чтоб не радовался отцовской смерти.

Даже с форой – убежать от чрепокожих Бубоч не надеялся. Они этот овраг быстро обогнут, быстро нагонят. Но, к счастью, тут недалеко уже возделанные земли начинаются, хутора. Так что Бубоч некоторое время-то бежал, а потом смекалку проявил. Быстро-быстро свернул, попетлял немного, а из торбы колпак достал с широкими полями, на самый нос надвинул. А рубаху, наоборот, скинул, в торбу убрал. И нечистотами ноги помазал, чтобы запах изменить.

Хотя с нечистотами на самом деле случайно получилось. Все-таки Бубоч неожиданно встретил сначала нодохома, а потом десять чрепокожих. Понимать надо.

А потом чрепокожие его догнали, но когда догнали – то Бубоч просто стоял на краю поля, да тяпал тяпкой. Другой храк бы сразу понял, что он тяпает просто сухую землю и выглядит как дурак, блаженненький… но чрепокожие не поняли.

– Эй, храк, ты тут храка не видал? – спросил один.

– Конечно, видал, почтенный, – кивнул Бубоч, продолжая тяпать. – Я сам храк.

– А других храков видал?

– Конечно, видал. Чать не отшельник.

– А чего от тебя дерьмищем несет?

– Так я ж храк.

Ответ чрепокожих удовлетворил и не удовлетворил. Посмеявшись над убогим недодемоном, они решили продолжить поиски. А Бубоч еще немного потяпал сухую землю и пошел себе восвояси.

Не различают чрепокожие храков. Думают, что они все на одну рожу. Сами-то все одинаковые, дуболомы, вот и других тоже не различают.

Но поиски они продолжат, и если на хозяина этих полей нарвутся, то и узнать могут, что никаких обмаравшихся храков у него в батраках не водится. А то и сами допрут, что к чему, да и вернутся.

К счастью, тут уж недалеко была кэ-станция. А еще ближе – барская усадьба. Бубоч столько петлял, что теперь она стала ближе, чем кэ-станция. Туда он и двинул – защиты у барина попросить.

Правда, порты он все-таки в ручье постирал. Благородный Эртугео грязнуль не любит, да и самому как-то неудобно. Барин еще подумает, что храк перед к нему визитом так перетрусил. Значит, есть чего храку бояться, нечисто на душе.

У кого душа чиста, у того и порты чисты. Бубоч так рассуждал.

Барин Бубоча был простым гхьетшедарием, из нетитулованных. Был у него под рукой большой кусок леса и много возделанных земель – между обителью Мазекресс и латифундией Фурундарока, но к латифундии поближе. Жили тут в основном храки, хуторяне, и барином для них Эртугео был добрым. Знай себе плати подать, да и бед знать не будешь.