Тот аж опешил, когда Хромец появился из ниоткуда и пронзил Ге’Хуула шпагой. Хорошо еще, что не своей именной, а выданной в начале игры.

– Почему его не заметил даже я? – посмотрел на Гришу Хальтрекарок.

– Видимо, он все очки вложил в скрытность, – развел руками гейм-мастер. – Но вообще я… я не знаю, господин. Это вы воплотили игру в реальность, я только правила придумал.

– Клюзерштатен, у нас тут появились подозрения, что ты немного сжульничал! – воскликнул Хальтрекарок.

– Да я бы не смог, ты бы сразу почувствовал, – ухмыльнулся Хромец, протягивая руку к кубку… и падая. Хальтрекарок щелкнул пальцами, и ему под ноги вылилось целое ведро слизи. – Издеваешься над калекой, Балаганщик?!

– Не все в этой жизни так просто, Клюзерштатен! – помахал пальцем Хальтрекарок. – Быть может, ты и не жульничал… быть может, ты наконец добился успеха своими силами… но ты не сумел его удержать! Увы, увы, наш мир жесток к калекам!

Трибуны зашлись в хохоте. Клюзерштатен летел вниз по ступеням, пересчитывал их подбородком, гневно матерился и пытался ухватиться за кого-нибудь – но его все пихали ногами.

– Господин, а можно и мне тазик этих соплей? – подобострастно спросил Гриша.

– Конечно, – щелкнул пальцами Хальтрекарок.

– Какого х-хера, Гриша?! – выдавил Потап, уже почти схватившийся за верхнюю ступеньку.

– А можно еще?!

– Сколько угодно!

Гриша хотел было плеснуть снова, но замер. Он дернул Хальтрекарока за локоть и торопливо сказал:

– Господин, а будет еще зрелищней, если это будем делать не мы, а красивые девушки!

Хальтрекарок на миг задумался, а потом его лицо просветлело. Он посмотрел на гейм-мастера с нескрываемым удовольствием и сказал:

– Древнейший, Гриша, где ты пропадал столько лет? Тебе следовало родиться демоном!

Гриша зашмыгал носом, с трудом сдерживаясь, чтоб не заплакать.

Он тоже, тоже всю жизнь так думал!

Последние минуты шоу превратились в безумную вакханалию. Крики, падения, взаимные обвинения, попытки убийства… временами удачные. Смертным очень, очень везло, что демолорды не воспринимали их как угрозу и не тратили на них время. Но Наташу все-таки зарубили в спину, когда она почти добралась до верха – и слава богам, что Таня все еще придерживала свое Воскрешение.

– Не лезьте туда, – вдруг снова раздался вкрадчивый шепоток. – Подождите, пока их станет меньше.

Совет рыжего кота услышали только смертные. И прислушались к нему. Наташа все еще хватала ртом воздух – став своим же персонажем, она не перестала чувствовать боль… и смерть была до ужаса реальной. Не сговариваясь, игроки ослабили рвение, позволили слизи увлечь себя ниже по ступеням – и стали смотреть, как продолжают бороться за кубок демолорды.

Теперь ведь это уже не было соревнование команд. Каждый стал сам за себя.

– Янгфанхофен, помоги… помоги взобраться!.. – взмолился Клюзерштатен.

Янгфанхофен обернулся, окинул его ледяным взглядом и бросил:

– Я никогда не подам тебе руку.

– Так я и думал… – вздохнул Клюзерштатен, пыряя его шпагой под колено.

Нога благородного демона подогнулась. Очень уж удачной была позиция гнусного предателя – он проткнул колено Янгфанхофена насквозь и тот упал, полетел вниз, все еще полный достоинства, но уже не способный ничего изменить. В полете он ухватил Клюзерштатена за лодыжку, но только оторвал деревянную ступню и покатился с ней дальше.

А Клюзерштатен, этот поганый паразит, интриган и урод, засмеялся своим козлиным, немужественным смехом… да что там смехом, верещанием!

– Да что вы ржете-то?!

– Извини, Янгфанхофен… продолжай…

Но потеря ступни бесследно для него не прошла. Даже принимая человеческий облик, Клюзерштатен не мог просто сотворить себе новую ногу – та просто отказывалась восстанавливаться. Слишком глубоко сидела в астральном теле эта потеря, и любую попытку что-то исправить оно отторгало так же, как отторгают тела гхьетшедариев попытки видоизмениться.