– Если ты действительно возьмешься за ум, я попрошу вексиллариев, – сказала Эсветаллила. – В легионах сейчас большая убыль, так что тебя примут в любой… почти в любой. Но вначале придется все-таки закончить клинок. И обзаведись конем… кстати, моя Ежевика недавно ожеребилась.

– Как здорово! – обрадовался Клюзерштатен. – И так вовремя! Давай за это выпьем!

В этот раз Эсветаллила не отказалась. Вино оказалось неплохое, натуральное.

– Хороший букет, – одобрила она, усаживаясь в любимое кресло. – Что за сорт?

– Из погребов Колдующего Императора, – похвастался Клюзерштатен. – Трофейное. Я участвовал в Великой Казни, матушка.

– Обычно чем дольше ты говоришь, тем сильнее плачет мое сердце, – отхлебнула еще Эсветаллила. – Но сегодня все по-другому. Конечно, я бы предпочла, чтобы ты сражался с братьями-легионерами, а не помогал бушукам мародерствовать, но…

– Я нашел там не только вино, матушка, – перебил ее Клюзерштатен.

– О?.. А что еще?

– Один меч, – резко сжал кулак Клюзерштатен.

Щелчок. Эсветаллила мгновенно почувствовала опасность, тут же дернулась переместиться, исчезнуть… но было поздно. В руке Клюзерштатена возникли серебряные часы…

…Они изошли радугой… и время остановилось. Ровно на одно мгновение Эсветаллила оцепенела…

…А следующее стало гибельным.

Плоть разорвало холодным металлом. Все тело охватила боль, а с ней явился смертный холод.

И страшное ощущение невосполнимости ущерба.

Рана была смертельная. Клюзерштатен хорошо подготовил капкан. Адамантовый клинок прошел почти насквозь, прорвал сиденье и вспорол его мать, как свинью на бойне.

И ведь он толком и не применил демоническую силу! Только как активатор! А все остальное – обычная ловушка! Архаичный пружинный механизм! Поэтому Эсветаллила ничего и не заметила – адамант необнаружим даже для демолорда, а пружины в ее любимом кресле были и раньше!

Но она была еще жива. Дергалась в конвульсиях, но смотрела на сына, трясущейся рукой тянулась к алебарде…

– О нет, нет, нет!.. – прыгнул за кресло Клюзерштатен.

Снизу под спинкой торчала рукоять меча. Клюзерштатен дернул, провернул еще сильнее – и легким движением разрезал и кресло, и мать. Замахнулся добить, отсечь ей голову… и клинок встретился с лезвием алебарды.

Даже на последнем дыхании Эсветаллила оставалась воительницей-гохерримом. Она была демолордом. И удар Клюзерштатена она отразила.

Адамант разрубил ее алебарду. Но удар был так силен и внезапен, что меч выбило из руки Клюзерштатена. Он вскрикнул фальцетом, отпрянул… дернул в панике ногой… и сиреневое лезвие отсекло ему копыто.

– А-а-а-а-а!!! – заверещал Клюзерштатен, прыгая на одной ноге. – Нет!!! Нет!!! Не-е-е-ет!..

– В тебе… нет… достоин… ства… – выдавила Эсветаллила, обливаясь кровью. – Гохеррим должен… крепко дер… жать… оружие… и сохранять ли… цо… при ра… не… ни… ях…

Она говорила все медленней, а потом замолчала совсем. Ее глаза остекленели. А Клюзерштатен, что все еще отплясывал и пытался приладить на место копыто, вдруг испытал огромный прилив сил.

Он по-прежнему чувствовал боль в ноге, но одновременно его расперло от космического могущества. Расширилось сознание и все стало казаться возможным. Он пронизал своей волей время и пространство. Одновременно узрел закромочные миры, бездну информационных потоков и мириады душ повсюду. Всем своим существом познал вековечную Тьму – и она стала его лучшим другом и личной собственностью.

Только руку протяни.

– Ух!.. – хихикнул он. – Ха-ха. Ха-ха-ха!.. Аха-ха-ха-ха-а-а-а!!!

Он с опаской покосился на адамантовый меч. Какая подлая сволочь. Нет-нет, надо будет потом его перековать. Сделать привычную шпагу в трости.