Я приказал своим конникам снова сесть в седло, построиться по сотням, и мы двинулись вперед, чтобы оказать нашим всю требуемую помощь. Я нашел Ганника, всего в крови и страшно усталого, на ходу совещавшегося со своими командирами когорт. Он поднял руку, увидев меня.

– Ты живой, Ганник? А где Каст?

Он хлопнул одного из своих командиров по спине и распустил остальных.

– Он тоже цел. Они со Спартаком разбираются с пленными.

– У нас имеются пленные?

– Как только мы сломили сопротивление левого крыла и окружили их, они сразу утратили весь боевой дух, особенно после того, как пал командир. Мы отрубили ему голову и забросили ее в римские ряды. Я считаю, что их там, должно быть, четыре или пять тысяч. Все римляне.

Итак, губернатор Мутины погиб. Я надеялся, что вождь Амбиорикс тоже лежит где-то среди мертвых.

Звуки боя все еще доносились со стороны канала, до которого было с полмили. Ганник снял шлем и вытер тряпкой лицо.

– Там все еще дерутся. Видимо, зажали каких-то галлов.

– Поеду туда, погляжу, может, мы сможем чем-то помочь, – сказал я. – Ты побереги себя, Ганник.

Он улыбнулся:

– Ты тоже, Пакор.

Я двинулся во главе конницы туда, где воины Афрания добивали последних галлов. Большую группу галльских воинов окружили его воины в трех сотнях шагов от канала. Сейчас они сейчас стояли, сплотившись плечом к плечу, сомкнув щиты и выставив копья. Галлы выстроились большим четырехугольником, в центре которого почти не осталось пустого пространства, лишь масса усталых воинов, по большей части с обнаженными головами, мрачно ожидающих смерти. Со всех четырех сторон против них выстроились когорты Афрания, а позади стояли мои лучники. Я заметил Годарза и подъехал к нему. Спешился и обнялся с ним, а его лучники, увидев своих товарищей-конников, приветствовали нас радостными криками.

– Рад тебя видеть, принц.

– Я тоже, Годарз. Денек выдался тяжелый!

– Да, и впрямь тяжелый.

– А где Нергал?

Годарз махнул рукой в сторону севера.

– Афраний послал его в сторону каналу. Там полно убегающих галлов. Теперь уже мертвых галлов, надо полагать.

Я посмотрел на квадратное оборонительное построение галлов:

– А там что происходит?

Годарз сплюнул на землю.

– Мы сумели захлопнуть этих в мышеловку, и теперь Афраний решает, что с ними делать. Там их, кажется, от трех до четырех тысяч.

Внезапно рядом появился сам Афраний и улыбнулся, увидев меня:

– Великая победа, Пакор! – он поклонился мне. – Я послал Нергала на север, чтобы перебить всех галлов, что в канале. Твои люди прекрасные лучники!

– Конечно, – ответил я. – Их же парфяне учили! – я мотнул головой в сторону окруженных галлов. – Ты что, пытаешься убедить их сдаться?

Афраний, кажется, пришел в ужас:

– Ну уж нет! Мы послали к ним человека под флагом перемирия, но они зарубили его! Они весь день простояли за этими проклятыми кольями! И только когда все остатки их войска оказались окруженными, они дали сигнал к отступлению. После чего нам пришлось поспешно срубать и вытаскивать все эти колья. Галлы-то думали, что это нас задержит достаточно надолго, чтобы они успели убежать. Но они ошиблись.

Я снова посмотрел на галлов.

– И в самом деле, ошиблись. Ты не видел среди них вождя?

– Вождя?

– Ладно, неважно. Это такой тип, который платит другим, чтобы те делали за него всю грязную работу.

– Как только мои люди займут позицию, мы их всех перебьем, – заявил Афраний.

Я повернулся к Годарзу:

– У твоих людей много стрел осталось?

Он пожал плечами:

– Может, по десятку у каждого или около того. Нам нынче много пришлось стрелять.

Я обернулся к Афранию:

– Пусти Годарза вперед, пусть он их сначала немного проредит, – и добавил, уже обращаясь к Годарзу. – Можешь израсходовать все стрелы. Мы всегда можем изготовить новые.