– По тонкому льду ходишь, Капитанша, – темные глаза угрожающе блеснули. – Хочешь я кое–что проверю?

– Что? – не поняла я, чувствуя, как начинают гореть щеки.

Матвей склонился ко мне ещё ближе. Так, что мне пришлось опустить взгляд вниз, на его губы. Я чувствовала его дыхание, его запах. Голова будто опустела. Ни одной мысли.

В следующую секунду он мягко прижался своими губами к моим, удерживая мою шею рукой. По коже пронеслись мурашки, я растерялась. И, кажется, даже забыла, как дышать. Но потом взяла себя в руки и попыталась оттолкнуть Ковалёва, однако это только распалило его.

Он притянул меня к себе еще ближе, углубил поцелуй. Впивался в мои губы снова и снова. Напористо и властно. Так, что внизу живота зарождалось приятное тепло. Его пальцы зарылись в мои волосы, сжимали их до лёгкой боли. Сердце в груди стучало, как сумасшедшее. Тело стало непослушным, ватным. Мозг отключился напрочь. И я… сама не заметила, как начала отвечать на поцелуй. Как непроизвольно поддалась вперёд, выгнула спину, не отрываясь от губ Матвея и позволяя его языку встретиться с моим. Он прижал меня к себе ещё ближе, положил мою ладонь себе на щеку, удерживая ее тёплыми пальцами.

Стало очень жарко, воздух накалился – мы едва успевали ловить его губами между поцелуями. Это было сумасшествие. Я погрузилась в нахлынувшие чувства с головой, окончательно потеряв связь с реальностью. Мне было мало его губ, я не могла остановиться.

До тех пор, пока рука Матвея не оказалась под моей кофтой, поднимаясь все выше и оставляя на коже горячие следы. Это отрезвило меня. Вздрогнув, я резко отстранилась, с ужасом уставившись на Ковалёва. Я видела в его потемневших глазах пылающий огонь и лёгкое недоумение. Тяжело дыша, он некоторое время смотрел на меня. Озадаченно и хмуро.

Не говоря ни слова, я открыла дверь и пулей вылетела из машины. Не могла больше оставаться с ним рядом. Казалось, прямо сейчас меня вывернет наизнанку, разорвёт на части от волнения и стыда.

К дому бежала со всех ног, не останавливаясь. Сзади послышался визг шин. Матвей уезжал. Я зашла в подъезд и, облокотившись на стену спиной, плотно закрыла глаза, со всей силы вонзившись зубами в губу. Сердце звенело в ушах, по телу проносилась дрожь. Ноги предательски подкашивались.

Все случилось так внезапно… я была как будто под гипнозом. Почему меня так тянет к Матвею? Почему когда он рядом, мозг отключается? Несмотря на то, что он сделал со мной и Мариной, я позволила ему поцеловать себя. И это по–настоящему ужасно, гадко.

Но я не собиралась себя жалеть и оправдывать. Прекрасно осознавала, что поступила подло. Позволила Ковалёву поцеловать себя, да ещё и на поцелуй этот ответила. Я – предательница. Самая худшая подруга в мире. И поэтому завтра Марина обо всем узнает. Я расскажу ей и о том, что произошло на даче и о том, что случилось сейчас.

В кармане завибрировал телефон. Нехотя открыв глаза, я достала его и, смахнув с потрескавшегося экрана блокировку, увидела сообщение от незнакомого номера:

«Проверка прошла успешно. Конченные все же в твоём вкусе.»

23. Глава 12

Я смотрел, как убегает Даша и не знал, какую эмоцию юзануть. То ли смеяться, то ли загнаться. После поцелуя со мной девушки ещё не сбегали, но эта чокнутая рванула так, что пятки сверкали.

Я усмехнулся, проследил как она подбегает к подъезду и дал по газам. Капитанша здорово успела завести меня и нужно было срочно сбросить напряжение. Вроде обычный поцелуй, да ещё и с девкой, которую порой прибить охота, а башню сорвало конкретно.

И ничего в этой Даше особенного нет. Таких тысячи. Плюс она далеко не в моем вкусе. Но чем–то всё–таки эта пацанка цепляет. Внешка у неё нормальная, и глаза красивые – чисто–голубые, большие. Смотрят, правда, почти всегда с ненавистью. Но сегодня стало ясно, что не так уж сильно она меня и ненавидит.