Сейчас же мисс Уолш видела лишь тень, от проблем со сном девочка стала бледной, вокруг складок на теле появилась сыпь, губы ее обветрились и потрескались в нескольких местах. Спустя несколько дней болезни начались проблемы с питанием, и девочка перестала разговаривать. А в ванне после купания стало оставаться все больше волос. С каждым днем сердце мисс Уолш разрывалось все сильнее, когда она видела, что ребенок походил больше на труп, чем на живого человека.

– Мисс Уолш, эта настойка сильна, а та доза, которую я дал, может свалить Гарпа за несколько секунд, – он набрал полную грудь воздуха и, чтобы взять себя в руки, выдохнул. – Доверьтесь мне.

Несмотря на то, что Август дал Оливии настойку, он все же повторил свой прием, который ранее уже сработал. В этот раз поймать внимание девочки, а также усыпить ее оказалось сложнее. В определенные моменты веки ее начинали дрожать, что приводило к бегающему взгляду и полному повторению всего процесса с начала. «Посмотри на нее, она прекрасна», – в моменты, когда Август был готов сдаться, в его сознании появлялась мама, которая хоть немного, но придавала ему сил. Спустя несколько циклов, когда его голова уже начала кружиться от такого количества глубоких вдохов и выдохов, он заметил, что Оливия наконец спит. Избегая шума, он подошел к мисс Уолш и прошептал:

– Если она проспит больше, чем два часа, значит, она будет спать до утра, если нет… будем действовать по ситуации, а пока устраивайтесь поудобнее.

Мисс Уолш вновь заняла тахту, однако в этот раз без подушки, она даже не оперлась спиной о боковину, села на край и уставилась на девочку. Август плавно поднял свой стул и поставил его так, что тот практически не издал ни звука. В этот раз он сел на него иначе, оседлал как коня. Спинка стула располагалась перед ним и держала его сложенные руки, на которые он удобно устроил голову. Спать он не хотел. Все его внимание было адресовано Оливии. Внутри себя он понимал, что раньше, со слов мисс Уолш, она дважды за ночь не засыпала, теперь же из-за лекарства все может измениться. Он продвинулся немного вперед. Хотя последствия отвыкания от этой настойки будут тяжелые, все же это лучше, чем то, что происходит с девочкой сейчас.

Когда на часах стрелки показывали полшестого утра, Август отправился спать, уверенный в том, что порог пробуждения девочки пройден и она точно проспит до утра. Он сделал несколько небольших записей в дневник, решив, что утром полностью распишет общее состояние пациента. Пока ему требовался отдых. Цельного сна у него не получилось. Воспаленное сознание рисовало в комнате причудливые и жутковатые образы. Вешалка с плащом, стоило ей попасть в периферийное зрение, превращалась в тайного гостя, который каждый раз вызывал марш мурашек по телу Августа. В момент, когда доктор закрывал глаза, он четко видел лицо Оливии, ее открытый рот, слюни, словно паутина связывающие верхний и нижний ряды зубов, ее пальцы и кровь под глазами. Больше всего пугали ее глаза, которые впали в ее лицо, оставив вокруг себя темный след, словно она испачкала руки углем и попыталась этими же руками протереть глаза. Перед тем как лечь, Август задвинул шторы, предполагая, что первые лучи солнца, которые появятся уже через пару часов, обязательно его разбудят. Теперь, находясь в темноте, он никак не мог справиться с отпечатком увиденного в своем сознании.

В памяти всплыл образ доктора Байтона, который возвышался над юным Августом в своем кабинете, когда тот старался побороть кошмары.

– Что не дает тебе уснуть?

– Мысли…

– Тогда избавься от них по одной, – Джереми сидел в кресле, сложив ногу на ногу, и смотрел на мальчика поверх очков. – Я тебе объясню, как, а вечером ты попробуешь и потом мне расскажешь, договорились?