Движения во сне повторяли движения наяву; пока она снимала с себя трусики, и игриво кидала их парню, они словно сами собой стаскивались с нее под одеялом. Он подхватил ее за бедра и потянул к себе, уже стоящим членом вторгаясь в ее сочную киску, которая давно жаждала мужского прикосновения. Она получала желаемое прямо сейчас: одеяло упало на пол, а ноги были раздвинуты будто ее возлюбленным.

– Я люблю тебя, – Марина прошептала, когда его губы прильнули к ее груди.

– Даже таким? – взгляд девушки, полный любви, упал на лицо парня, которого теперь было сложно назвать человеком.

Что-то отдаленно человекоподобное, черная масса, злая воля которой захватывала Марину, из которой тянулись руки, прежде ласкающие ее. Она была прикована к глазам этого существа, которое словно одновременно показывало ей все пороки человечества вместо зрачков. В одну секунду она почувствовала такой ужас, что ее словно пытали годами; коллективные страдания сочились из этой массы, как кровь из ее ноги.

Марине казалось, что она задыхается; все тело онемело, словно она лежала, не двигаясь, не меньше недели. Она видела, потом она будет сомневаться в этом, но сейчас она видела, те же самые глаза, перенесшиеся из ее сна реальность, полные бессердечных намерений, которые проносились одно за другим в ее голове, словно существо разговаривало с ней взглядом.

– От-тстань… От меня-я… – ее голос выходил тихими хрипами.

Она чувствовала себя как жертва, принесенная общиной в жертву богам. То, что она видела, было реальным, таким же существующим, как и она.

Оно стояло, не двигаясь; наблюдая за ней, словно за рыбкой в аквариуме. Сейчас постучит по стеклу… Они смотрели друг на друга, друг в друга, и Марина чувствовала, как ослабевает, словно существо высасывало из нее энергию, просто смотря на нее. Она заметила краем сознания, как рвет простыню ногтями, пытаясь за что-то ухватиться, словно падает не в обморок, а в бездну.

Марина открыла глаза, почти что выныривая из холодной воды, до этого думая, что утонет. Она ощупала себя, все еще пребывая в немом ужасе. Все было на месте. Ее взгляд резко метнулся в угол комнаты, туда, где было существо из ее сна.

– Его не было, тебе показалось! – она сказала громко и ясно, снова разговаривая с ним, требуя, чтобы он ушел.

– Да, тебе показалось… – она чувствовала, как бешено колотится ее сердце, словно могло чувствовать то, что не видит она.

Все тело тряслось, словно готовясь убежать от хищника. Марина опустила голову, и наткнулась на дырку в простыни, которая словно была доказательством того, что произошло на самом деле. Надо зашить. Надо зашить, и все будет хорошо… Все будет хорошо…

Девушка проходилась пальцами по отверстию, словно по краям раны. С каждым днем ее привычный мир рушился. Умная, образованная девушка, она верила в науку и силу разума; но теперь ей приоткрылась дверь в иной мир, тот, где нет места мозгу, а только сердцу. Ее сердце все еще не могло успокоиться, заставляя Марину встать с кровати и выпить успокоительного. Она гоняла таблетку во рту, боясь, что подавится. Желтый кружочек отправился в ее желудок с последним глотком воды, и она поставила стакан на столик трясущимися руками.

Вдох… Выдох… Она пыталась успокоиться, дышать глубоко и ровно, но поперек горла все еще стоял комок, словно сформированный из ее страха и тревоги.

Она опустилась на диван, беря телефон в руки и проверяя почту. Никто ей не звонил, и она надеялась, что Ругерий о ней не забыл. Ей казалось, что он последняя ниточка, соединяющая ее со швом адекватности, который медленно распарывало то, что издевалось над ней по ночам.