Как-то неожиданно для подруг разговор коснулся вчерашней спонтанной вечеринки у Тани. Ира? всегдашний лидер их связки? насмешливо спросила:

– И что? Тань? весело у вас было?

– Да, мы здорово провели время!

– А кто был?

Таня охотно, ободренная ее интересом и не отошедшая еще от вчерашних прекрасных впечатлений, перечислила присутствующих. По лицу Иры скользнуло нескрываемое пренебрежение от перечисленных лиц.

– Зачем тебе их было звать? Ладно? Наташке Жикуновой заняться нечем, бежит от своей деревни, все городской хочет прикинуться. Тебе охота со всякими «голодранцами» время проводить?!

Тане стало обидно за ребят-одноклассников, но особенно ей стало обидно за себя. Она чувствовала, что Ира вовсе не считает их такими уж «голодранцами», в ней сквозило чувство собственничества, желание определять, с кем и когда дружить, общаться самой Тане.

– Что ты говоришь, Ира? Они прекрасные ребята, и ты сама знаешь об этом, злишься на меня, что тебя не было. Но ты сама вечно занята, то в ансамбле, то еще где. А мне в это время чем заниматься прикажешь?

– Я всегда тебя зову с собой, разве нет?

– Да зовешь, только я стою на ваших репетициях в сторонке и не знаю, куда себя деть.

– Я тебе говорила, не бросай музыкалку, глядишь, играла бы с нами.

– Ага, кто б меня туда взял! Ты сама говорила, что с трудом попала в эту группу, почти случайно, так что перестань сочинять, подруга!

– Ну, конечно, я сочиняю, набралась у этой Жикуновой всякого, теперь повторяешь.

По лицу Иры при упоминании Наташи опять пробежала тень недовольства.

– Да что ты все Наташку дергаешь, это наши с тобой отношения, она здесь причем!

Ира вышла из себя.

– А что ты ее все защищаешь, мы с тобой, вон, сколько лет дружим, а ты к ней переметнулась, предательница.

Таня вспыхнула, но, удержав себя в руках, ответила:

– Никакая я не предательница, ты общаешься со многими, я тебя хоть раз упрекнула?

– Я по делу общаюсь, а не дружу!

– Откуда мне знать, по делу или не по делу? С кем ты дружишь, а с кем нет, я даже не мучаю себя такими вопросами, уважаю твои личные права, между прочем!

Ира поняла, что перегнула палку и сменила тон.

– Тань, просто мы с тобой с младшей школы дружим и когда ты с кем-то, не со мной, я страшно злюсь, мне кажется, что ты меня предаешь, понимаешь?

– Ир, ну, что ты выдумываешь, что, мне теперь стать твоей тенью? Я же не могу быть все время одна, ты занята, у тебя все расписано почти по часам. А мне в это время где быть, чем заниматься? Тебе надо же и обо мне подумать, я тоже живой человек.

Тане казалось, что она пытается своей подруге объяснить очевидные вещи, что ей тоже, как и Ире, надо дышать, смеяться, общаться не только с ней, да попросту не сужать свой мир в размерах одной Иры. В свою очередь, Ира прекрасно осознавала то, что такая удобная и безотказная Таня все больше и больше ускользает от ее влияния, становится независимой и самодостаточной. Уверенность в себе, набегающая на нее пока периодическими волнами, скоро накроет ее с головой, станет для нее основным и привычным состоянием. И она, Ира, тогда лишится столь удобного и безотказного инструмента борьбы со своей вечной и такой частой хандрой. Наконец, осознав, что все-таки это неизбежно, Ира смирилась, улыбнулась Тане своей вечно изменчивой улыбкой и сказала:

– Ладно, подруга, не будем о грустном!

Они обнялись и вновь вернулись к подготовке праздничного стола. Больше они к теме Таниной вечеринки не возвращались.

До Нового года оставалось три часа, когда они, удобно расположившись за столом, включили телевизор и стали смотреть «Голубой огонек». Как и следовало ожидать, внимание их сосредоточилось на праздничных платьях, музыкальном исполнении и новинках в части новогоднего юмора. Новогоднее настроение постепенно заполняло их с ног до головы, и теперь только веселые темы занимали их юные головы. Атмосфера юмора и смеха из «Голубого огонька» плавно проистекала с экрана и накрывала их волна за волной. Забывшись во времени и месте, две подруги словно провалились в свое беззаботное детство, и уже не важно было, кто из них был прав, а кто виноват. Обеим было исключительно хорошо, а главное, по-новогоднему весело и беззаботно. Наконец, дождавшись самого Нового года и бурно отметив это замечательное событие звонким звоном шампанского, они, как и предполагали, отправились на центральную площадь города.