– Фу, вонючка! – Сморщилась спросонья Валюша. – Пару дней с дикими галлами, и ты превратился в поросёнка. – Пошли, грязнуля, в душ …

Утром на кухне за завтраком, который можно было бы смело назвать вторым, ибо стрелки на часах приближались к полудню, Валюша задала привычный вопрос:

– Какие планы на сегодня?

Оп-с! Вчера, в самолёте, пробовал набросать список неотложных дел. Но сегодня вновь засомневался. С чего начать? Что в приоритете? Банк или Валина финкомпания? С банком пока лишь намёки да подозрения, никакой конкретики. А с финкомпанией есть хоть какая-то ниточка.

– Думаю, – отпивая кофе, – навестить твоего майора. Мне, кстати, Легостаев обещал помочь разрулить с ним. А пока, – словно, пытаюсь прикинуть план действий, – приглашу его на обед. Посидим, побеседуем. Узнаю, что ему нужно.

– Отлежаться ему нужно с перепоя. – И, увидев мой взгляд ничего не понимающего человека, с улыбкой превосходства продолжила. – Никуда он с тобой не пойдёт. Под капельницей он в нашей больничке после вчерашнего. Похмельем страдает.

Завтрак окончен! Срочно в больницу!

– Умница! – Поцеловал жену. – Ты мне видео с камер в твоем кабинете скинь.

– Ну вот, – с ноткой досады, – каких-то шесть часов назад была «сладенькой», а сейчас опустилась до «умницы»! Такими темпами к вечеру до «ничё так» скачусь.

Не стал втягиваться в шутливую перепалку. Одеваясь, позвонил знакомому следаку, попросил подыграть в больнице. Спустя минут сорок мы сидели по обе стороны койки майора Новикова. Соседи по палате ушли на прогулку, оставив собрата по несчастью без моральной поддержки. Опустив предисловия, вывалили на бедолагу обвинения в превышении полномочий, отягощенное пьяным дебошем. Если к жалобе потерпевшей гражданки Крюковой добавится заявление главврача перинатального центра, то дело будет переквалифицировано в попытку шантажа. Продемонстрировав майору запись с камер из кабинета Вали, предъявил справку о содержании алкоголя в крови.

– Так что у тебя, как мне видится, – решил подвести итог мой напарник, – есть два пути. При хороших раскладах, снимут с тебя погоны, если повезёт, «по собственному желанию», и отправишься на вольные хлеба. Но, если никто наверху за тебя не впишется … – Встал, прошёлся по палате, держа театральную паузу, – тогда ждёт тебя одна из красных зон лет на пять.

– Мужики … – подал слабый голос Новиков.

– Мужики коня в овраге доедают. – Всплыла в памяти фраза из какого-то кино. – Ты, недоносок, решил моей жене при детях угрожать! Не правильно тебе тут перспективы нарисовали. Красная зона для тебя санаторием будет, гнида.

Машинально намотал на кулак правой руки полотенце с соседней больничной койки.

– Володь! Остынь. – Вмешался следователь. – Дай мне уйти, чтобы камеры зафиксировали. А потом делай с ним, что хочешь. – Поднялся, с намерением покинуть палату. – Без меня.

– Постой, постой! – Застонал больной. – Я хочу сделать заявление …

Минут за пять майор выложил даже больше, чем мы ожидали. Сбор компромата шёл по нескольким направлениям, выходя за рамки плановых проверок. Заказчиком выступает кто-то из министерства уровня не ниже замминистра. Приказы поступали через головы местных начальников. Мы с напарником переглянулись. Что дальше? Уничтожить этого «оборотня в погонах», значит расчистить место для следующего. Тем более, что сам процесс его «уничтожения» потребует сил, средств и времени, не принеся ничего в награду, кроме морального удовлетворения. Молчание затянулось. В палату заглянула медсестра, обозначая скорое окончание нашего допроса. Первым не выдержал сам Новиков: