Начальник попытался повторить его фамилию и имя, но только прошипел что-то себе под нос.

– Как? – с раздражением произнес он.

– Си Ю-Ши, – терпеливо повторил Ю-Ши и продолжил: – Фамилия Си, а имя Ю-Ши.

По непонимающему взгляду начальника он понял, нет, начальнику его фамилия и имя трудны в произношении, может быть, даже труднее, чем многим из его подчиненных. Начальник еще какое-то время пытался произнести его фамилию и имя правильно, но так как он старался сделать это правильно и раздельно, ровно как он только что понял, а не так, как привыкли окружающие «Сиючи», то, естественно, у него сразу и не могло все получиться. Как человек находчивый, он спросил:

– А как это можно перевести?

Получив полный, развернутый ответ от собеседника, сделал лично свои единственно правильные выводы. Набрав побольше воздуха в развернутые легкие, он неожиданно выпалил:

– А! Ну, правильно, по-нашему ваше имя Иван. Будем звать вас Иваном!

Небрежно похлопав Ю-Ши по плечу, он спросил:

– А что у нас на обед?

Растерявшийся от такого точного перевода своего имени Ю-Ши тихо ответил:

– Борщ.

– Ах, борщ, борщ – это хорошо, пожалуй, я попробую ваш борщ, давайте!

Не обращая на растерянность Ю-Ши ровным счетом никакого внимания, он крейсером проследовал к приглянувшемуся ему столу и, деловито закинув ногу на ногу, с нетерпением стал ждать свой борщ. С этого самого дня, с легкой руки вновь испеченного начальника станции Си Ю-Ши, поначалу превратившейся в Сиючи, в окончательном варианте стал наименоваться Иваном.

Как часто и происходит в рабочей, самой многочисленной среде, с соизволения вышестоящего появляется нарицательное имя, очень удобное для окружающих, с которым приходится мириться его носителю. Что касается Ю-Ши, хотя он и не был в восторге от своего переименования, и уважение к своим родителям крепко жило в его сердце, но, как всякий умный человек, он понимал, придётся согласиться с вновь возникшими обстоятельствами, это разумно и дальновидно и вполне соответствует китайской жизненной философии. Через несколько месяцев начальника перевели куда-то еще, а вот имя, которое он присвоил со своей легкой руки, так и осталось аналогом «точного» перевода фамилии и имени Си Ю-Ши с китайского на русский язык.

Самому Ю-Ши ничего не оставалось, кроме как согласиться с окружающим миром. Надо отметить, что вокруг было достаточно примеров очень «точного» перевода, особенно имен тюркоязычного населения на русский, удобный и понятный, на язык государственный, являющийся в тоже время языком межнационального общения. Ближе к зиме Ю-Ши осмелился начать ухаживать за Варей, к его удивлению, Варя не отвергла его ухаживания, а проявила к ним неподдельный интерес. Варе нравился Ю-Ши как человек и как мужчина, но ее как-то уж очень смущала его национальность. Пока, наконец, ее деревенское воспитание не стало уступать воспитанию интернациональному – советскому, и она перешагнула некую черту невосприятия чужой культуры.

Фактором сближения послужили еще частые танцевальные вечера для рабочей молодежи. Именно на таком вечере Ю-Ши осмелился пригласить Варю на танец. Когда она почувствовала его горячие руки на своей талии, то последний сохраняющийся у нее самой барьер стал таять, как весенний снег. Ю-Ши был безукоризненно внимателен с ней. Окружающие парни, хотя и смотрели на Варю с вожделением, не посмели мешать их отношениям, уж слишком большим уважением среди рабочих и служащих пользовался Ю-Ши. Варя не изменила своего характера, прямая и неуступчивая, она сразу же взяла инициативу в свои крепкие руки и твердо обозначила границы дозволенного! Ю-Ши не спорил, с каждым днем он все больше и больше тонул в ее сердитых глазах, нуждался в ее обществе и мирился с ее неуживчивым характером. Они сближались медленно, никуда не торопясь и ничего не форсируя. Работали, встречались и никогда ни к чему не торопились.