– Ничего, будешь жить. Пополз я к своим.

Немец благодарно улыбался. Иван рванулся к брустверу, как неожиданно для него, согнувшись, в траншею вбежали два немецких солдата. Один из них вскинул оружие, намереваясь выстрелить в Ивана, но перевязанный им немец что-то заорал и рывком заслонил Ивана, он что-то говорил своим. Наконец, все трое повернулись к Ивану, их лица уже не выражали ненависти. Они махнули ему рукой в сторону своих и помогли выползти из траншеи. Ползя к своим, Иван лихорадочно думал, убьют или нет его сейчас. Но даже пулемет замолчал, и пока Иван не вполз в свою траншею, со стороны противника не прозвучало не единого выстрела. Война, которая не казалась теперь ему ни чистой, ни оправдывающей какие-либо даже самые патриотические цели, все же показала то, что человечность гораздо выше ее примитивных законов. Иван провоевал уже два года, за которые было и ошеломительное наступление, когда русская армия вошла в Восточную Пруссию, и столь же ошеломительное отступление русской армии, когда была уступлена Галиция. В 1916 году под Верденом французы, союзники по Антанте, отчаянно защищали форт за фортом. Французские генералы Анри Петен и Робер Нивель понимали, что в случае поражения под Верденом немцам будет открыта дорога на Париж. Николай II приказал 18 марта 1916 года 2-й русской армии начать наступление в районе озера Нарочь. В этой армии и служил Иван. И хотя наступление русской армии было остановлено, оно потребовало переброски дополнительных дивизий немцев и позволило французам подтянуть к Вердену резервы, провести перегруппировку сил. Нарочская операция не привела к победе, но сыграла свою роль, предоставив долгожданную двухнедельную передышку французам. Первого июня немцы, оправившись после наступления русских, вновь пошли в наступление под Верденом и резко продвинулись, захватив форт Во, и в этот раз им помогли выстоять русские – на Восточном фронте началось наступление русских под Луцком, получившее название «Брусиловский прорыв». Австро-Венгрия не выдержала удара русских, и ее войска резко покатились на запад, теряя Восточную Галицию и Буковину. Немецкому командованию пришлось срочно перебрасывать войска на помощь незадачливому союзнику. Таким образом, под Верденом французы выдержали и защитили свою столицу.

К сожалению, во время «Брусиловского прорыва» Иван был тяжело ранен и вскоре скончался в госпитале. В этот июньский день стояла замечательная теплая погода. Ксения была во дворе, посыпая растения тальком от вредителей, к дому подъехал вестовой, он поздоровался и, спешившись, протянул ей казенную бумагу. В ней уездными властями сообщалось, что ее муж, Афанасьев Иван Васильевич, рядовой пехотного полка, умер от ран в военном госпитале и похоронен на церковном кладбище. Так же ей сообщалось о его героической службе, перечислялись его награды и разъяснялись ее привилегии в связи со смертью главы семьи, как вдовы фронтовика. Дочитав казённую бумагу до конца, вестовой низко ей поклонился и, вскочив на коня, унесся прочь.

Небо резко наклонилось, прижало Ксению к земле, а затем, покачавшись какое-то время, упало ей на голову. Не выдерживая напряжение и боль, она схватилась за плетень, осела и, сорвав с головы платок, во всю мощь своего горла заголосила:

– Что же ты наделал, Ваня, на кого ты меня кинул, как же я теперича, – слезы хлынули из ее глаз непрекращающимся потоком.

Напрасно услышавшие ее соседи пытались ее успокоить, она только заходилась все с новой и новой силой, пока с поля не вернулся сын Василий и обмякшее, почти безжизненное тело его матери не затихло в его объятиях. Василий и сам еле сдерживал слезы, но он не мог позволить себе такую роскошь. Боль за отца душила его, лоб покрывался холодным потом, но теперь он здесь был старшим мужчиной и просто обязан был держать удар. Как бы ни было тяжело, но надо было жить дальше.