Ровно в пять я переступил порог кафе "Варшава". За дальним столиком сидел крепкий мужчина лет сорока и пил кофе. Других мужчин в кафе не было, и я сразу прошел к нему.

– Здравствуйте, я Стариновский.

Охранник поднялся, с улыбкой пожал мне руку и предложил сесть.

– Можете меня называть Януш, пан Анатоль. Я слушаю вас.

– Пан Януш, вы наверное в курсе моего конфликта с Дзиком?

– Конечно, подкомиссар мне все рассказал. Я понял, что вас с кузеном охранять не нужно, вы опасаетесь за двух пани.

Я кивнул:

– Именно так.

– И охрана нужна негласная, чтобы пани ее не заметили?

Я опять кивнул.

– Завтра я куплю для наших невест оружие, бельгийские Браунинги м1910.

– Хорошее оружие, его будет достаточно для оброны. А стрелять пани умеют?

– Элементарные навыки стрельбы есть.

– Хорошо, пан Анатоль, считайте что я уже приступил к выполнению задания.

Я достал из бумажника деньги, положил их под газету.

– Это задаток, дружище. Я не думаю, что отниму ваше время более двух недель, окончательно рассчитаемся после ликвидации тревожащей меня проблемы.

Януш приподнял газету, стопка долларов его явно удовлетворила.

– Может пану Анатолю нужна помощь в устранении этой проблемы?

Я отрицательно покачал головой:

– Спасибо, пан Януш, с этим я справлюсь сам.

Пока встречался с Янушем, пришла пани Грохольска, учительница польского, и стала обучать Винни, Наталью и Лену основам языка. Они занимались два часа, и договорились назавтра на то же время.

На следующий день я поехал к человеку, который мог достать любое оружие. Наполовину поляк, наполовину белорус, Гжегош Устимович, Гжесь, здоровенный дядька с вислыми усами, веселый, добродушный, уже хорошо за пятьдесят лет. Гжесь продавал мне патроны и "зброю", как он называл оружие. Жил он в своем доме в Заезерце, держал хозяйство, свинок, овечек, пару коров. Такой справный хуторянин.

Я зашел во двор, поздоровался с женой Гжеся, пани Марией, которая кормила кур.

– Здравствуй, Толя! – Устимовичи всегда называли меня по русски.

– Мария Игнатьевна, Гжесь дома?

– А як жа. Зараз выйдзе!

Во дворе появился Гжесь.

– О, яка птица приляцела до нас! Здорово, сынок!

Мы обнялись.

– Марыя, давай там сальца, колбаски на стол, усяго трохи!

Он повернулся ко мне.

– Я таку добру самогонку выгнал, шо твоя водка отдыхаить. Чиста, як слэза Господа бога нашего Езуса!

Было жарко, парило. Наверное к вечеру дождь пойдет.

Гжесь достал папиросу, закурил.

– Ну, Толя, як жывешь? Казали мне, што ты ажэницца сабрауся, брешут ци не?

Я улыбнулся. Бялысток невеликий город, новости быстро разлетаются.

– Да есть такая мысль… – уклончиво ответил я.

– Ну то добра! Не век же табе у холостяках хадзыть! – засмеялся Гжесь. – Добрая дзяучына?

– Очень! – искренне ответил я.

– Ладно, пока моя стара на стол збяре, потолкуем о дзялах. Ты ж не просто дядьку Гжеся проведать приехал, не?

Он лукаво усмехнулся в усы.

– Як там твой ППД, працуе?

– Да, машинка справная. Слушай, может на него глушитель смастерить, брамитовский?

Гжесь поморщился и махнул рукой:

– Правозишься тольки дарма! С патронами замучышся, там же навеску пораху адсыпаць трэба!

– Ну наверное ты прав.

– Толя, ня порти добру вещь – Гжесь погрозил пальцем.

Помолчали, покурили.

– А яшчэ што табе ад мяне трэба?

– Нужны два пистолета, Браунинги М1910, и патроны к ним.

Устимович прищурился:

– Для дзяучын?

– Угу.

– Пойдзем, трохи выпьем ды закусим. А потым я табе пакажу цацку.

Он подмигнул.

Отдали должное самогончику и домашней колбаске, поговорили о том о сем, Гжесь сообщил жене, что "Толя собрався жаницца", та прижала руки к груди и сказала, что давно пора! Потом мы с Гжесем вышли в горницу, он достал из стола тряпицу, развернул. Мать честная, это ж Walther PPK! Только рукоять была немного удлинена.