Если в первый момент идея не кажется абсурдной, она безнадежна.

Альберт Эйнштейн

Очень скоро мы подробно рассмотрим практику эйфо-покоя – ради чего я, собственно, и пишу эту книгу. Но вначале мне хотелось бы немного рассказать о том, как она возникла. Куда бы я ни приехал, меня то и дело просят рассказать историю возникновения этой техники. Именно тем, кто желает знать, откуда появилась эта обманчиво простая, но при этом потрясающая техника, я и посвящаю следующие несколько абзацев.

Мне удалось открыть это средство от страданий не потому, что я обладаю какой-то потрясающей способностью к внутреннему поиску, и не потому, что мне удалось подключиться к мистическим силам Природы. Вовсе нет. Как и в случае многих замечательных открытий, мне просто посчастливилось оказаться в нужное время в нужном месте в соответствующем состоянии сознания.

Началось все это на уроке латыни, когда я учился в девятом классе. К середине семестра я настолько запустил занятия, что моя строгая учительница миссис Уайтман вызвала меня для отдельной беседы. Пронзив меня взглядом своих черных глаз, она уведомила меня: поскольку я до сих пор не сумел продемонстрировать знания даже элементарных основ этого мертвого языка, у меня нет ни малейших шансов получить у нее удовлетворительную оценку. Она спросила, что я могу сказать в свое оправдание. Я захотел продемонстрировать ей, что все же кое-что выучил, произнеся фразу ubi sunt virgines («где девочки?»), но затем подумал, что это не самый подходящий способ ее порадовать, поэтому только опустил взгляд на носки своих ботинок и пробурчал что-то нечленораздельное. Признаться, я просто не решился озвучить свой страх перед изучением латыни. Ведь все римляне, которые разговаривали на этом языке, теперь мертвы… Я уверен, что она восприняла мою неуспеваемость как личное оскорбление – словно я поставил под сомнение ее преподавательские таланты… словно я решил пожертвовать собственным аттестатом, чтобы только выставить ее в негативном свете. Она сказала мне, что я могу и впредь посещать занятия, но теперь на ее уроках я буду просто читать книги. Передо мной будто бы распахнулись двери тюрьмы! Просто приходить на занятия и читать? Полагаю, она надеялась, что я все же возьмусь за изучение латыни в следующем семестре. Вместо этого я дал волю своему воображению. Я стал членом команды антрополога Тура Хейердала и отправился в путешествие вдоль Перуанского течения на плоту Кон-Тики. Я читал об особых способностях йогов, мастеров глубокой медитации, и спорил о фотонах с самим Альбертом Эйнштейном, посылая ему свои аргументы на скорости света через целую Вселенную. Полагаю, не было еще на свете другого ученика, который испытывал бы столько радости от уроков латыни, сколько испытывал я во время второго семестра. Миссис Уайтман ненароком открыла мне дверь в мир неведомого, в мир абстракций – и я с радостью туда отправился. Там я обитаю до сих пор, не забывая при этом и о своих повседневных бытовых проблемах, и неустанно преобразую мирскую реальность в мистическую.

С годами моя любовь к абстракциям обретала множество практических применений. Я заинтересовался ментальной стороной боевых искусств, прочел соответствующую книгу, научился гипнотизировать друзей, притуплять боль и увеличивать свою силу при помощи техник медитации, я стал изучать хиропрактику и освоил полсотни лечебных процедур этого метода, начиная с мануальной терапии для суставов и заканчивая техниками прокачки биоэнергии. Я проникся благоговением перед картиной Вселенной, которую нарисовал Эйнштейн, и научился чувствовать внечувственную реальность квантовой физики. Все эти причудливые, разрозненные и несколько безумные вещи уверенно находили себе место в моем уме, сердце и даже в моем восприятии повседневной реальности. И вот тут мы уже почти вплотную подошли к сегодняшнему дню.