– Он велел заложить коляску вчера?
– Нет, мадам, он уехал в чужой коляске. За ним заехали.
– Кто?
– Мишель не знает. Коляска остановилась у входа. В дом никто не поднимался.
– Мишель видел, кто там был?
– Да, мадам, – горничная запнулась и опустила глаза, – граф Мариво и доктор Лебран.
– Доктор?… – уже начиная понимать, Этьена вцепилась пальцами в край стола и стала медленно оседать на стул.
«Дуэль! Только бы не… что угодно, только бы не!.. – даже мысленно боясь произнести это слово, взмолилась Этьена, – как же я не догадалась. Что же я наделала!»
– Спасибо, Фанни. Подайте платье.
«Около трех часов… значит, всё уже произошло. Он жив! Иначе я бы знала. Если только.»
Этьена вскочила и как была, в не зашнурованном, сползающем с плеч платье, помчалась на половину мужа.
– Мадам!..
В спальне она сразу бросилась к бюро, лихорадочно осмотрела столешницу, поочередно открыла и перебрала ящики.
«Он жив, – не найдя того, что искала, девушка бессильно опустилась перед бюро на стул, – он взял часы. Но сигнала не было. Раз не было сигнала, значит, он жив.»
В зеркале отразилось белое до синевы лицо с трясущимися губами.
– Успокойся, – не столько себе, сколько той незнакомке в зеркале медленно произнесла Этьена, – на сей раз, обошлось.
И тут её внимание привлек желтый блик, отразившийся в зеркале. Медленно, как автомат, она протянула руку и зацепила уголок скомканного носового платка, из-под которого выползала тонкая змейка золотой цепочки.
«Забыл. Именно сегодня ты их забыл… или намеренно оставил».
«Хватит, – отрывая себя от воспоминаний, мысленно скомандовала себе Этьена, – это мне сейчас не поможет».
Отметая всё лишнее, она мысленно сосредоточилась и попыталась хоть что– нибудь услышать. Ничего. Непривычное состояние внутренней пустоты сродни внезапно навалившейся глухоте. Прекратив бесполезные попытки, Этьена нервно передернула плечами, вернулась к кушетке, забралась на неё с ногами, подтянула колени к подбородку и обхватила их руками.
«Влипла, кажется, по полной программе…»
В комнате резко похолодало. Этьена плотнее прижала колени, опустила голову и попыталась расслабиться.
«Это – не более чем внушение, – уже замерзнув до зубовной дрожи, попыталась убедить себя Этьена, – один из его любимых методов, – решив ослабить силу внушения, она хотела выпрямиться, но даже не смогла пошевелиться, – он что, с ума сошел?! Он же меня просто заморозит»!
«Неужели я даже не могу встать?! – девушка рванула себя так, что хрустнули мышцы, но тело осталось неподвижным, – он меня пугает! Точнее, запугивает»…
Паника прошла.
«Хочешь меня заморозить? Да ради бога», – прекращая борьбу, она представила себе теплую (даже горячую!) ванну и с наслаждением погрузилась в воду.
В комнате потеплело, тело расслабилось, и Этьена боком завалилась на кушетку.
Потом начала болеть голова.
Боль поползла по позвоночнику, медленно превращая тело в один перекрученный жгут нервов, затем короткий яростный всплеск и новая волна…
Затем опять всплеск и новая…
3
– Как мы себя чувствуем?
Этьена открыла глаза и тупо уставилась на облака. Потом поморщилась и перевела взгляд на кресло, в котором опять сидел Карлос.
– Ты.
– Тебе лучше пока не вставать, – нагнулся вперед врач, с профессиональным интересом изучая измятое лицо с опухшими веками и густой синевой под глазами, – извини, не ожидал. Я был уверен, что ты сильнее.
Этьена закрыла глаза. Карлос откинулся на спинку кресла и отдался созерцанию панорамы города.
– Я всегда считал тебя наиболее одаренной из всего выпуска. Но сейчас ты ведешь себя просто глупо.
– Где гарантии, – девушка опять открыла глаза и слегка повернула голову, – что, получив своё, вы не добьетесь моего увольнения?