Лина замечает на полу свою сумку. Очевидно, Эзлем не разрешили поехать с ней.

Лина снова закрывает глаза, медсестра издает предостерегающий звук. – Я не сплю, – говорит Лина. Ладонь другой санитарки все еще лежит на ее руке, она чувствует легкий нажим. Контакт для экстренных случаев – родители. Они будут волноваться. Эзлем расскажет им что-нибудь безобидное и пришлет Лине сообщение, что именно она им наплела.

Улицы почти пусты, в это время на дороге встретишь разве что велосипедистов, да и то изредка, правда, трамваи ездят всю ночь, но реже. Личному моторизованному транспорту, в смысле электромобилям или тому, что раньше называли автомобилями, запрещено ездить в пределах города, передвигаться на машинах можно только пожарным, медикам скорой помощи и полицейским. Ну, и политикам.

Клиника «Дорнбуш» находится в бывшем доме престарелых, который относится к охраняемым историческим памятникам. Прилегающее современное здание с высокотехнологичными операционными, смотровыми помещениями, лабораториями и учебными аудиториями насчитывает двадцать пять уровней, пять из которых находятся под землей. Машина скорой помощи заезжает на первый этаж. Лину перекладывают на носилки и перемещают в лифт. Ее сопровождает санитарка с черными локонами, другая прощается с ней. Водитель скорой помощи направляет машину на индукционную площадку для следующей загрузки.

На шестом этаже Лину принимает медико-технический ассистент, он делает еще одно МРТ сердца и просматривает запись кардиограммы последних часов и дней. Лина лежит, ждет, засыпая время от времени, поворачивается, садится, снова ложится, дышит, задерживает дыхание, выдыхает, ей делают инъекции, берут кровь, она покорно соглашается на все процедуры. Все это ей хорошо знакомо.

Уже начинает светать, когда она оказывается в палате на верхнем этаже и может спокойно поспать. Около полудня она просыпается, осторожно встает с постели и неуверенными шагами бредет в небольшую ванную комнату. Когда она возвращается, появляется санитар, приносит картофель, овощи и чай. Пока она ест, раздается стук в дверь и заходит врач, у которой в глазах написано: «Нам надо поговорить». Доктор Маджуб.

– Что-то не так? – спрашивает Лина.

Доктор Маджуб засовывает руки в карманы белого халата:

– В пределах своих возможностей ваше сердце работает нормально, но вы не должны сильно нагружать его. В последние дни вы слишком мало отдыхали и принимали лекарства, скажем так, креативно.

Лина чуть не поперхнулась от этой формулировки:

– Я принимала их по необходимости. Но все время возникали исключительные случаи, когда я…

– Это, честно говоря, не имеет значения, – перебивает ее доктор Маджуб. – Я проанализировала ваши показатели. Чуть что – вы принимаете лекарства. Но вы же знаете, что в определенных ситуациях возможно также не медикаментозное воздействие для регулирования давления и сердцебиения. Вам следовало бы чаще применять эти методики.

– Но иногда обстоятельства не позволяют…

Врач снова перебивает:

– Вам необходимо уделять этому время. Вы же помните, как часто бывали на пороге смерти.

– Да, – робко отвечает Лина. Она решила подыграть, это проще, чем вступать в дискуссию.

– Воспринимайте произошедшее как предупреждение и радуйтесь, что это не инфаркт. Пока. – Она внимательно смотрит на Лину, кажется, только теперь видит, насколько она измучена, и немного смягчается. – Понимаете, дело в том, что вы – совершенно особенный случай, и поэтому вы нужны нам хотя бы еще несколько лет. Живой. – Уголки ее рта подрагивают.

Лина улыбается:

– Вы умеете мотивировать пациентов, не так ли?