–Ну, и вечеринка вчера была. Спенсер, признавайся, кто мне вчера так врезал? Родани или Берли? И главное, чем? Режущим заклятьем? Я ж тебе говорил, что такой праздник добром не кончится…

Симон потерянно застыл, а потом заорал так, что у медсестры и Эммы заложило уши:

– Конни, ты же прикалываешься, да? Нашла время для шуток! Парк Виктории, госпиталь Святого Варфоломея, человеческий транспорт, вспоминай, черт тебя подери! – он попытался поднять край одеяла, за которым укрылась Эмма. Напрасно госпожа Пем пыталась убедить его отойти.

Наконец, вампирка устало произнесла:

– Спенсер, у нас вчера была вечеринка, и ты бредишь. Может, кого-то выгораживаешь? Или выпил слишком много…Только я…

– Мисс Конни, кажется, вы не понимаете, – взволнованно вмешалась госпожа Пем.

– Мэм? – удивленно повернулась к ней Эмма.

– Насколько мне известно, с вашей вечеринки прошло больше трех дней. И вчера вы целый день провели в Лондоне вместе с вашим партнером, Симоном Спенсером. Может быть, это – потеря памяти?

Симон поднялся, сделал несколько шагов назад и тяжело опустился на свою постель.

– Вы сказали, потеря памяти?

– Думаю, Эмма испытала сильный стресс, когда на вас напали, мистер Спенсер. Поэтому, её подсознание стерло все воспоминания последних дней.

– Нет, нет, неправда. Она не могла забыть все, – прошептал Симон одними губами, отчего Конни задумчиво покосилась в его сторону. Взгляд серых глаз казался усталым и больным.

– Расскажите нам, что произошло, мистер Спенсер. Тогда я решу, что делать. Возможно, во время вашего рассказа, Эмма сможет что-то вспомнить…

Медсестра взяла стул и приготовилась слушать.

Морис, улыбаясь, подошла к дверям больничной палаты. У неё сложился отличный план, как опередить всех, и вампиров, и смертных, и первой увидеть партнеров. Для этого всего-то требовалось стать ближе к госпоже Локсли. После получения поста старосты, это стало гораздо проще, хотя Морис и раньше замечала, что декан «утреннего курса» испытывает симпатию к умным и целеустремленным ученикам. Взять хотя бы Симона… Нет, Спенсер – плохой пример. К нему полшколы неравнодушно в силу его популярности. Зато три года назад старший брат Кима Берли, не слишком симпатичный, зато надежный и ответственный парень, числился любимчиком замдиректора…

Словом, как бы Морис не раздражала поездка партнеров в Лондон, о которой она узнала слишком поздно, в сложившейся ситуации есть свои плюсы. К примеру, Локсли разочаровалась в Аните Бангер. Родани прекрасно понимала, почему Илона так злится на старосту «утреннего курса». Хоть девчонка и не виновата в случившемся несчастье, именно замдиректору, а не ученице придется объясняться с журналистами и представителями Совета вампиров. Не говоря уже о трудно предсказуемой реакции смертных.

Ранение вампира и связанного с ним человека, оказавшихся за пределами школы, могло повлечь, как минимум, служебное расследование. Погасить скандал сумел бы только директор, обладавший большими связями. Но старик отчего-то не торопится возвращаться в школу…

Морис постучала в дверь больничной палаты, и, когда Пем вышла, вежливо улыбнулась:

– Добрый день, госпожа Пем. Профессор Локсли хотела вас видеть и узнать о здоровье партнеров, – быстро произнесла Морис, подумав про себя, что Илоне просто надо срочно узнать, что отвечать руководству и журналистам.

Медсестра несколько мгновений колебалась, но потом все-таки кивнула, и, окинув девушку внимательным взглядом, попросила:

– Мисс Родани, вы окажете мне услугу, если некоторое время подежурите у дверей. Не хочу запечатывать дверь с помощью магии. Все мои силы сейчас требуются Симону и Эмме. Подождете здесь, пока я поговорю с профессором? Никого не впускайте, чтобы не потревожили пациентов.