— Мы расчистили дорогу, ведущую через хребет, и не будем препятствовать идущей по ней стае. За это мы взяли плату и честно выполнили обязательства.

— Отец платил за короткую дорогу, а ты нас посылаешь на долгий переход!

— Ты молод и глуп! Не понимаешь, на чём настаиваешь! Если бы за вами по следам ползли змеи, то мы рискнули бы провести вас туннелем, но при этом большая часть твоей стаи сошла бы с ума! Звери не переносят тесноты и замкнутых пространств!

— Но…

— Иди и поторопись! Скоро гору накроет первый снег и тогда тяжело тебе придётся. Каждый день сейчас на счету.

Эмма вздрогнула. Пока что было тело, и она даже ночью не мёрзла, но, возможно, это воздействие близости пустыни? Значит, чем дальше они уходят и выше поднимаются, тем холоднее будет! Сильный толчок в спину, заставил её упасть на колени.

— Ты что себе позволяешь, − прошипела Ласка, надвигаясь на неё.

— Мама! – рявкнул Пепел.

— Весело тут у вас, − хохотнул уходящий гном.

Эмма растерялась. Затевать драку на фоне последних событий было стыдно. Ласка выглядела довольно молодой, но все же она значительно старше, и тратить на неё остаток заряда в электрошокере не позволяла совесть, а по-другому Эмма ей проиграет.

«Это какая-то низкопробная разборка среди девочек-гопниц» − сердито поглядывая на главную самку стаи, ужасалась она.

Но Пепел встал так, чтобы отгородить её от матери, и Эмма молча ушла, подавляя в себе желание всё же искалечить вздорную оборотницу.

Кто-то смотрел на Эмму, как на слабачку, но были и те, кто кривился, глядя на Ласку. Её поведение без твёрдой руки мужа очень сильно изменилось. От неё ждали поддержки, каких-то действий — и это помогло бы всем объединиться, но вместо опоры она стала раздражителем.

Эмма всё подмечала. Ей волей-неволей приходилось разбираться с тем, что она теперь могла чувствовать, иначе бы она запуталась, какие эмоции её собственные, а что навевается извне.

Привыкнув работать в коллективе, Эмма остро ощущала, что раздражение среди оборотней надо гасить или умело направлять на пользу. У Ласки есть необходимая сила и влияние, но она до сих пор не понимает, что прошлая жизнь закончилась, и нет больше привычного распорядка дня, обыденных дел, пустопорожней болтовни, выяснения отношений и привычного само собой разумеющегося уважения.

Эмма добралась до своих детей, что остались сторожить её рюкзак с котелком и пакетами, в которые по пути собирали всё съестное. Она решила держаться в стороне и не забывать, что рядом с нею не люди.

Посмотрела на настороженного Вьюна, который сделал нелицеприятные для неё выводы из-за того, что не дала отпора Ласке. Мысленно Эмма сердито подумала о том, что он сам из слабоватой семьи и его мать абсолютно точно не посмела бы даже тявкнуть на главную самку, но устыдилась. Нельзя так вестись на эмоции, ведь не девочка.

А её политика будет отныне такова: ей нет дела до их назревающих конфликтов! А ещё ей симпатичен Пепел, но стоит ли он того, чтобы связываться с его матерью? Да и вообще, не будет ли слишком большой жертвой с её стороны оставаться в этой стае?

Подтянув спадающие штаны и затянув ремень на новую дырочку, Эмма улыбнулась. За эти дни она значительно окрепла и скинула вес в нужных местах. Проведя рукой по животу, который теперь всего лишь кокетливо обозначался без вульгарного выпирания, выдохнула. У неё есть в запасе три-пять лишних кило для потери, а потом уже можно будет начинать тревожиться и пожинать побочные эффекты худобы.

— Надо самим добраться до туннеля этих коротышек и заставить их пропустить нас! – послышался первый выкрик.