Он достал какой-то флакон.

– Закройте глаза, молодой человек.

Гай послушно выполнил указание. Хлопнула пробка, запахло чем-то бальзамическим. Ссадины защипало, но он героически выдержал процедуру без единого звука.

– Можете открыть. Впредь будьте осторожнее.

Гай открыл глаза и чуть поморщился.

– Спасибо. Я что-нибудь должен?

– Двенадцать лепт. Полквинара.

– Мы подождём снаружи, – интеллигентно заметил Сертий, и мягко вытолкнул Тари на улицу.

Гай рассчитался с медиком и задержал взгляд на аквариуме. На песчаном дне лежало несколько раковин. Судя по приоткрытым створкам – вполне живых.

Заметив его взгляд, Соларион, казалось, чуть смутился.

– Хобби. Ставлю опыты. На ракушках. Интересуюсь проблемами наследственности.

Гай понимающе кивнул, и уже собирался выйти, но тут ему в голову пришла одна мысль. Он замедлил шаг, обернулся и спросил.

– Вы говорили, что бывали судмедэкспертом.

– Да, – врач удивлённо приподнял тонкие брови.

– И вы единственный доктор в городе.

– Именно…

– Тогда Вы должны знать, что случилось с моим предшественником.

– Предшественником? – лицо доктора стало удивлённым, – предшественником в чём?

– Вы ещё не в курсе? Я – ваш новый телеграфист.

– Ах, даже так. Тогда, следовательно, вы имеете в виду покойного Аллия Сорония?

Гай кивнул. Доктор на секунду задумался, вспоминая.

– Три пулевых ранения в голову. Револьвер. Большой калибр. Опознали по зубам. Золотые коронки. Правый нижний коренной и второй левый резец. Смерть на месте. Травмы не совместимы с жизнью. Ещё радикулит и довольно скверная печень. Ему определённо стоило меньше пить и теплее одеваться. Да, я помню этот случай.

– Вы не в курсе, отчего это случилось?

– Понятия не имею, – пожал плечами Саэнтиос, – я врач. Не в курсе всех событий в городе. Не хватает времени. Многим не интересуюсь. Видимо, какие-то личные проблемы.

Гай попрощался и вышел на улицу. Город лежал перед ним как на ладони. Практически одна улица и не так уж много домов. Все должны всех знать. И уж такие события как убийства не могут оставаться без внимания. Или доктор феноменально рассеян и погружён в себя. Или очень сильно лукавит. Что-то здесь явно не так.

Сертий о чём-то беседовал с одним из прохожих, Тари скучающе разглядывала сидевшую на крыше птицу.

– Думаю, что мне будет лучше вернуться в контору, – подойдя, сказал ей Гай, – нужно привести всё в порядок и наладить телеграфный аппарат. Да и почту разобрать.

– Я могла бы помочь. Если, конечно…

Гай растерялся.

– Это так неожиданно… то есть я хотел сказать, так любезно с вашей стороны… то есть я не…

Он совсем запутался.

– Тальстин! – донёсся до него пронзительный выкрик.

Гай обернулся и обнаружил стремительно приближавшегося к ним растрёпанного человека. Тот был весьма невысок, почти на голову ниже самого Гая, отнюдь не обладавшего гвардейским ростом, и при этом щупл и лысоват. Тёмно-зелёному жилету незнакомца недоставало пуговицы, его рубашка местами выбилась из брюк, а на кончике большого, картошкой, носа смешно болтались очки в проволочной оправе. В общем, если бы не взятый наперевес дробовик, его вполне можно было бы назвать комичным.

– Что вы себе позволяете, молодой человек?! – воскликнул незнакомец пронзительным фальцетом, прожигая телеграфиста гневным взглядом.

– Я? – несколько растерянно пробормотал Гай.

Раскачивавшийся перед ним ствол дробовика гипнотизировал подобно удаву и лишал способности мыслить ясно.

– Папа, – раздражённо зашипела на незнакомца Тари, – немедленно прекрати, люди же смотрят…

– «Папа»? – пронеслось в голове Гая…

Ствол начал гипнотизировать его ещё сильнее.

– Этот молодой человек со мной, – вмешался Сертий, – госпожа Тальстин лишь помогла мне доставить его к мастеру Саэнтиосу.