Осталось провести две ночи в лесу, и он уже будет в родном ему месте, где царит покой и уют. От этой мысли у Ила поднялось настроение, и холодный ком исчез из груди, уступая место живому теплу. Но ненадолго. Последняя, как он думал, ночь в пути была бессонной. Вначале он представлял, как увидит сестер, брата и Отца, что снова будет трудиться на хуторе, применяя новые знания, которые приобрел в путешествии. Но мысль о том, что придется рассказать все о своих приключениях, пронзила его ледяным копьем. – Как я расскажу, что я был у Нека, несмотря на предостережение Отца? Я не смогу. Может быть просто, утаить и не говорить об этом? Нет, рано или поздно они узнают. Они заметят, что со мной что-то произошло. Животные и те чувствуют во мне этот холод и убегают от меня подальше. Что же мне делать? Скрыться? Куда?

Всю ночь Ил не находил себе места, возвращаясь к своим вопросам, на которые не мог найти ответ. Наконец, под утро, он твердо решил не возвращаться домой, а обосноваться в лесу.

– Может быть, через некоторое время что-то измениться? – надеялся он.

Ил отправился на поиски подходящего места подальше от проторенной тропы, чтобы случайные путники не могли повстречаться с ним. Он вышел к небольшому лесному озеру. Противоположный берег был обрывистым и высоко возвышался над водой. Обойдя озеро, он поднялся на вершину обрыва. Его дух взволновался от высоты и красоты, которую увидел. Было ощущение того, что он может вспорхнуть, как птица и лететь над водной гладью оставив внизу все свои неприятности. Ил решил, что это место будет для него временным домом. Он соорудил небольшой шалаш из веток и листьев камыша, росшего на противоположном берегу, собрал камни, из которых сделал очаг, а ближе к вечеру развел огонь. Костер потрескивал, выбрасывая ввысь яркие искры, а Ил печально смотрел на языки танцующего пламени, и впервые в жизни плакал от безысходности.

Прошло немало дней, с тех пор, как Ил начал вести новый образ жизни. Шалаш увеличился в размерах и состоял уже из двух помещений: одно для ночлега, другое для хранения различных вещей, необходимых для быта. Острыми камнями он научился обрабатывать древесину и изготовил посуду. Лес щедро преподносил ему свои дары для пропитания, но Илу не хватало той пищи, какую он в достатке имел дома. Здесь не было пшеницы, из которой можно было испечь хлеб, сочных овощей и фруктов. Питаться приходилось ягодами и корнями растений. В его сознании стали всплывать воспоминания увиденного в городе Нека. Тогда, разглядывая каменные статуи и барельефы, он не осознавал их глубокого значения. Многие действия, которые они отражали, были не понятны Илу, но сейчас стали будоражить его сознание по-новому, словно раскрывая свои тайны. Ему вспоминались те образы, в которых человек использовал животных в качестве пищи. Вначале была охота, где человек протыкал животное копьем, подобно тому, как Нек проткнул тигра. Затем было кровопускание, снятие шкуры и расчленение животного, после чего части погружались в большой котел, стоявший на огне, или запекались на вертеле. Затем были сцены поедания приготовленного мяса с вином. Постепенно Ил стал испытывать в себе страстное желание попробовать осуществить все это. Так он впервые убил живое существо с целью поедания. Запеченное мясо ему понравилось на вкус, к тому же оно доставляло приятную сытость, после которой хотелось отдохнуть и сладко поспать. В такие минуты, Ил ощущал, что жизнь у него стала налаживаться.

Однажды, возвращаясь из леса и подходя к своему жилищу, Ил увидел человека, сидящего у очага с опущенной головою, водящего палкой по земле. Прячась за кустами и деревьями, он подошел ближе и узнал в нем Отца. Ил затаился. Холод снова наполнил его, и появилось только одно желание: куда-нибудь убежать и скрыться.