– Гори-гори ясно, чтобы не погасло.

8. Пой птичка, пой

Эльфы полезли из "Серебряного ручья" как тараканы. Здание горело весело, потрескивая и разбрасывая во все стороны искры. Жаль конечно остроухих изгоев, но ничего, мерзавцы и разбойники и не должны отдыхать с комфортом, да ещё на мягких перинах.

Лилбераль выскочив из дыма одним из первых, прокашлялся, а затем, закинув за спину котомку и саблю (походу дела они тут такие же лучники как я балерина) отправился в сторону большой площади, откуда я недавно приехал. Ваш покорный слуга, опустив на голову капюшон, пристроился за ним, периодически понукая лошадок.

Ух ты! Топая, мимо нас пробежали два тролля с огромными бочками за спиной. Ёмкости с водой удержались на специальных ремнях, надетых на плечи страшилищ, а из днища торчал толстый шланг. Кхм, забавно. Это, судя по всему, пожарные машины торопятся на происшествие. А где пожарники? А, вот и они! За крайним троллем неслась раскрашенная в красный цвет телега полная людей в шлемах, с баграми и топорами. Эх, жаль не посмотрю на сам процесс.

Эльф шёл уверенно, не оглядывался, раздавал увесистые подзатыльники мальчишкам разносчикам и пинки зазевавшимся лоточникам. В общем, мразь, он и есть мразь.

Кност напоминал мне киношный Эребор, вот только никакой горы, где дрых жадный дракон рядом и в помине не было, а над узкими, запруженными народом улочками летали шустрые стрижи. Помаленьку тянуло горелым.

Когда Лильбераль свернул на грязную улочку, располагающуюся параллельно главным воротам, я подхлестнул лошадок, стремительно сократил расстояние между объектом и опустил ему кулак на затылок, одновременно рывком затаскивая внутрь. Не останавливаясь, пронёсся по грязной дороге до маленького пустыря, на котором цвели вполне нашенские одуванчики, где и придержал коней. Ну а что? Место хорошее сразу видно, и вокруг никого. Мне подходит.

Забравшись внутрь фургона, я задёрнул полог и зажёг масляную лампу, приобретённую вместе с лошадками на рыночке. Приведя беднягу в чувство, похлопав его по щекам, моя персона некоторое время наслаждалась эффектом, произведённым на эльфа.

Тот шипел, плевался, ругался самыми последними словами и даже пытался меня лягнуть. У него бы это обязательно получилось, если бы я предварительно его не связал, подтянув руки за спиной к ногам. Ну а что остроухие же должны быть ребята гибкие?

Перевернув пленника на бок, я резко ударил его ребром ладони в висок. Тот сразу замолчал и смешно завращал глазами.

– Слушай меня внимательно, Лильбераль и не перебивай. Все твои дружки в замке сдохли. Убил их я. Убью и тебя, если ты не ответишь на мои вопросы. Отвечать нужно быстро, чётко и по возможности исчерпывающе.

– Да пошёл ты…!

Новый удар под рёбра и хруст прервали поток ругани готовый сорваться с губ эльфа.

– Ты плохо слышишь?

– Да мы тебя урод…!

Серия из трёх тумаков в самые чувствительные места заставила остроухого зашипеть от боли и закашляться. Подумав пару секунд, я взял его указательный палец, на правой руке, оканчивающийся длинным как у бабы ногтем, и свернул в противоположную сторону.

– Ааа! Чёрт!

– Переломаю тебе все кости дурачок, если ты не начнёшь говорить.

– Да ты хоть знаешь, с кем связался, мой господин не просто так…!

Два удара по сломанному ранее ребру и выбитая коленная чашечка заставили пленника снова заткнуться. Взглянув на побелевшего эльфа и без какого-либо гнева в голосе, я медленно, чеканя каждое слово, произнёс:

– Девушка с разными глазами, которую вы притащили из леса, где она?

Поёрзав на досках фургона и неловко повернувшись ко мне, при этом оцарапав лицо, Лильбераль просипел: