Максимум, что ей можно вручить на 8 марта, – это букет цветов. Не более трех штук. И открытку. Безо всяких вложений. Простенькую. Пять роз? Заберите. Открытка, которая стоит, как пачка офисной бумаги? Себе оставьте. Вот так, и не иначе. А уж тот, кто ей на взятку намекал, сразу оказывался в черном списке. Навечно.

Вот такая у меня матушка. Да, и дочь олигарха отвалила большие деньги, чтобы экзамен ей все-таки поставили. Не Ангелина Александровна, естественно, а другая преподаватель. Дождались, пока мама на больничном окажется, и всё быстренько состряпали.

К ней же на кривой козе не подъедешь! Я был в полнейшем отчаянии. Почти до слез обидно. У меня такая поездка намечается прекрасная, интересная, да ещё в компании с Максим, а передо мной прямо на дороге положили огромный валун, который ни взорвать, ни объехать! Жизнь – боль!

Может, Лизе позвонить? Ну уж нет. Второй раз за день оказываться в её власти – это для меня слишком. Придется опять какую-нибудь ювелирную вещицу дарить, мне надоело. Я не знаю, как быть. Что ж, придется отказаться. Я беру свой новенький, пахнущий дорогим пластиком смартфон (купил по дороге домой, расстаться с любой суммой денег нынче – дело минутное), звоню отцу.

– Добрый вечер, – вежливо говорит он. – Слушаю тебя, сын.

– Привет, папа, – я в свой голос вкладываю всю тоску этого печального мира под названием «моя судьба». – ты знаешь, я не смогу поехать.

– Причина? – голос родителя становится строгим.

– Мама запретила.

– Так я и думал, – отвечает отец. Я вжимаю голову в плечи. Сейчас скажет «ну, нет, так нет», и на этом всё закончится. Прощай, страна восходящего солнца! – Ладно. Я решу этот вопрос, – кладет трубку.

Решит? Как он его решит? Да, ситуация. Я иду на кухню. Поскольку мама отказывается со мной разговаривать, придется придумывать себе что-нибудь на ужин самостоятельно. Что у нас в холодильнике? Ага, шаром покати. А в морозилке? О, пельмешки. Значит, буду питаться ими, пока у мамы появится время, а главное желание что-нибудь приготовить. Я не виню её за то, что у нас бывают временные трудности с продуктовым снабжением, как это называю. Она ведь профессор, доктор наук, у неё студенты, занятия, научные конференции и симпозиумы. Где тут время найти ещё и на меня. Да и не маленький уже мальчик, прокормиться могу сам.

Ставлю кастрюлю с водой на плиту, и, пока она закипит, жду, втыкая в смартфон. У Лизы на странице в соцсети новая фоточка. Ну, конечно. Опять хвастается очередной золотой игрушкой – моим подарком. Подпись в стили «ми-ми-ми»: «Подарочек от любимого. Спасибо, милый!» и куча сердечек. Надо бы прокомментировать. Но мне лень. Да и не люблю я публично разводить эти антимонии.

Звонок в дверь. Нет, не в домофон. Снова в дверь. Неужели опять Лиза? Как же ты надоела! Иду открывать. Мама не выйдет, это уж точно. Упрямая, как стадо ослов! Самых умных ослов в этом городе! С точки зрения филологии, конечно! Я отпираю дверь, даже не спрашивая, кто там. Если консьерж, наша строгая и не менее принципиальная, чем моя мать, пропустила, значит, это свои.

Вижу на пороге… родного отца. Вот это да! У меня вторично за сегодня рот раскрывается. Картина Ильи Репина «Не ждали».

– Добрый вечер, сын, – говорит отец и проходит внутрь. Я хочу добавить «как к себе домой», но эту квартиру покупал он и долгое время жил здесь, отсюда уходит в свободное плавание, она до сих пор наполовину ему принадлежит, потому… да, он у себя дома.

– Привет, пап.

– У себя? – он кивает на запертую дверь в мамин кабинет.

– Да. Уже третий час не выходит.

– Разберусь, – говорит отец. И повелевает. – Иди к себе.