– Валентина сказала, что ты переехала. Вернулась?

– Нет. За вещами. – Чувствую горечь на языке от произнесенных слов.

– Ты стучи. Помогу спустить коляску.

– Спасибо, Николай Васильевич.

Беру Тимофея на руки. Делаю глубокий вдох и звоню в звонок. Своим ключом не буду даже пробовать открыть дверь. Слышу шаги мамы за дверью. Замечаю, что смотрит в глазок. Затем раздаётся мамин голос:

– Что ты здесь забыла? – Слезы наворачиваются на глазах.

– Мам, открой! Давай поговорим.

– Я тебе все сказала неделю назад. Ты утверждала, что поняла. Зачем пришла? Я предупреждала: не пущу на порог.

– Мне нужны вещи для сына.

– Валентина, что происходит? – слышу знакомый голос…

– Ба, иди в комнату, – злится мама.

Стыдно стоять на лестничной площадке и разговаривать с мамой через дверь. Но это моя мама. Если она что-то обещает, идёт до конца.

– Открой дверь, балда. Это твоя дочь. Валя! – ругается бабушка.

Раздается щелчок, и тут же распахивается дверь. На пороге стоит моя бабушка, Зоя Степановна.

– Яночка, девочка моя. Проходи, показывай правнука.

Мама молчит. Сразу уходит в комнату и демонстративно хлопает дверью.

– Ох, коза, плохо я её воспитывала, – бубнит ба.

Вхожу, снимаю обувь и прохожу в свою комнату. Надеюсь, мама не выкинула наши вещи. На первый взгляд все на своих местах. Раздеваю Тима. Снимаю куртку. Бабушка воркует с Тимофеем. А я складываю все необходимое.

– Какой красивый парень, Яночка. Кормишь грудью?

– Да, ба.

Упаковываю ноутбук, лекции и тетради. Открываю чемодан, складываю детские вещички. Затем загружаю в дорожную сумку вещи для себя, полотенца и детский ночник.

– Яночка, куда ты собираешься?

– Я сняла квартиру.

– А кто тебе будет с парнем помогать? Ты же учишься.

– Что-нибудь придумаю, бабуль. – Подхожу и целую её в морщинистую щеку.

– Не выдумывай. У тебя есть я. Слава Богу, ещё в своем уме. Переезжайте ко мне. Куда мне одной такие хоромы. Чистый деревенский воздух. Я буду помогать.

Заманчивое предложение, но я не рассматривала его. Бабушка уже в возрасте. Я родила сына для себя, а не для того чтобы с ним сидела моя бабушка.

– Бабуль, – обнимаю её крепче. – Спасибо тебе, родная. Я не хочу тебе мешать.

– Глупенькая. Ты же моя единственная внучка. А Валентина, пусть это будет её грех.

– Мне неудобно. Маленький ребёнок, плач по ночам, а у тебя давление. Ты не девочка, тебе нужно отдыхать.

– Для кого мне жить, если не для вас?

Мы еще немного посидели с бабулей в комнате, пообщались. Я обещала подумать над ее предложением. Постучала в соседскую дверь, и Николай Васильевич помог спустить мне сумки. Затем вернулся за коляской. Мама так и сидела в своей комнате. Но напоследок крикнула:

– Замки я завтра сменю.

– До свидания, мам. – Но ответа не последовало.

Сосед, увидев мой багаж, предложил отвезти. Мне хотелось отказать. Но Николай Васильевич махнул рукой и побежал в квартиру за ключами от автомобиля. Я пыталась оплатить бензин, но сосед не взял с меня денег.

После встречи с мамой мне было тяжело на душе. Вернувшись домой, легла рядом с сыночком. Смотрела и не могла насмотреться: на маленькие ручки, носик и щёчки. В ушах стояли бабушкины слова. О переезде к ней. Потом я вспомнила, что забыла сходить в магазин. А мне так не хотелось вставать и шевелиться.

Но в дверь снова постучали.

Кто же на этот раз?

Тим заплакал, мне пришлось взять его на руки для того чтобы успокоить. И в глазок в этот раз я не посмотрела.

А зря.

Открыла дверь, не подозревая, кто явился на этот раз. На пороге съёмной квартиры я увидела Юлию Андреевну. Надо было захлопнуть дверь перед ее носом. Но было поздно. Она чуть не снесла меня с ног. Пришлось прижаться к стене и разрешить ей войти в комнату. Она, не разуваясь, прошла внутрь, осмотрелась, потрогала мои вещи. Я просто опешила, не нашла в себе сил выгнать её. Кричать не хотелось, мы цивилизованные и воспитанные люди. Холодный взгляд просто замораживал. Юлия Андреевна взяла стул и уселась, нога на ногу.