– Какой ужас! – говорю я, а сама думаю: ну, я-то романы с богатым работодателем закручивать не собираюсь! А значит, мне и бояться нечего!

– Да, и потом у Дарины няни три месяца не было... вот только недавно Артем Михайлович сказал, что готов взять кого-то на место Вероники.

– Ясно, – киваю я. – Спасибо, что рассказали.

– Не выдавайте меня только!

– Нет, что вы...

Я делаю глоток чая, а потом чуть не давлюсь им, потому что в гостиной неожиданно появляется хозяин дома: очень высокий и статный, с покрытыми жесткой щетиной щеками, в черной рубашке, выгодно подчеркивающей натренированное тело, с брендовыми золотыми часами на правой руке...

А следом в гостиную влетает Дарина:

– Папочка, ты освободился!

– Да, ириска, – улыбается Артем Михайлович, и его суровые мужские черты на мгновение смягчаются.

Девочка повисает у него на шее, мужчина целует ее в макушку, а потом замечает меня:

– О, точно, собеседование! Вы же...

– Лидия Дмитриевна Шадрова, – напоминаю я.

– Да, здравствуйте! – мужчина протягивает мне руку, я протягиваю в ответ, но не успевают наши ладони соприкоснуться, как я замечаю на большом пальце его правой руки странный шрам, который кажется мне знакомым...

4. 3 глава

Восемь лет назад.

Руза, Московская область.

___

Сегодня день города – пожалуй, единственный день в году, когда в Рузе можно по-настоящему повеселиться: городок-то маленький, население – всего пятнадцать тысяч человек, праздники здесь устраивают редко. Но сегодня – и выступление столичных артистов, и ярмарка, и маскарад.

На маскарад мне особенно хотелось, я даже тайком от мачехи купила себе на рынке блестящую красную маску, скрывающую почти все лицо, вот только пойти вряд ли получится: Элина, отправляясь на праздник, приказала мне приготовить ужин, запустить две стирки, погладить белье и вымыть полы. Если я не сделаю все к ее возвращению – она с меня три шкуры спустит, а потом еще и названные сестры посмеются, мол, вот неудачница!

Но им-то что, они все праздновать уехали, а мне – мой-стирай-готовь! И так – вот уже больше двух лет, с момента, как умер отец...

Остается лишь надеяться, что осень я поступлю в университет и уеду как можно дальше от мачехи и ее дочерей.

Делать нечего: я принимаюсь за домашние дела. Ставлю вариться куриный бульон, загружаю стиральную машинку, снимаю с сушилки постельное белье и включаю утюг...

Когда раздается стук в дверь, я вздрагиваю от неожиданности и поначалу решаю, что это мачеха забыла что-нибудь, но нет – это не она.

Я открываю дверь – и обнаруживаю на пороге свою крестную, с которой не виделась уже почти пять лет!

– Ольга Петровна! – взвизгиваю я.

– Моя дорогая девочка! – причитает женщина. – Как же ты выросла! Какая большая стала, красивая! Тебя теперь не узнать!

– Милая крестная! – улыбаюсь я, вдыхая цветочный аромат ее туалетной воды. – Как я рада тебя видеть! Я и не знала, что ты вернулась в Рузу!

– Только на один день, детка, только на один день, – она качает головой. – Завтра уже буду в Москве, а послезавтра – в Париже!

– Вот это да! – я улыбаюсь и даже немного ей завидую: мне-то Парижа никогда не увидать! А моя крестная – настоящая путешественница: сначала жила в Лондоне, потом – в Барселоне, теперь вот собралась в Париж. У нее муж богатый бизнесмен, вот и колесят вместе по миру...

– Ты уж прости, что я не приехала три года назад на похороны твоего отца – очень сильно болела, – просит прощения Ольга Петровна, а я только отмахиваюсь, вспоминая, сколько денег она тогда послала... Мачеха все себе забрала, правда, мне ничего не досталось, но это неважно.

– Все хорошо, милая крестная, не переживай.