— Ай, че за фигня? — раздается недовольный мужской голос.

Надо же, просыпается… Отхожу на безопасное расстояние и наблюдаю за происходящим. Константин садится и ощупывает голову.

— Башка болит… — стонет он и оборачивается. Замечает меня и округляет глаза, как будто это я залезла в его квартиру, а не он в мою. — О, а ты кто?

Последний вопрос и вовсе кажется идиотским.

— А ты не помнишь? — подозрительно прищуриваюсь.

— Не-а, — несколько раз заторможенно закрывает и открывает глаза. — Все в каком-то тумане.

Занятно… Может, у него сотрясение? По моей вине. Вот еще по моей! Нечего в чужую квартиру вламываться. Даже лучше, если не помнит, сейчас я ему освежу память.

— Допился до чертиков, жену родную не узнаешь? — на полном серьезе начинаю отчитывать, пытаясь скопировать интонацию из какого-то дурацкого фильма.

— Жену? — Взгляд Константина становится осмысленным, проходится по мне сверху вниз и обратно к глазам. — Не может быть.

— Уверен? — хмыкаю я, у меня есть точно такое же оружие, что он применял против меня. — Танюш, иди сюда.

Слышится топот маленьких пяточек.

— Чего, мамуль? — Дочка останавливается передо мной.

Разворачиваю к себе спиной и кладу руки на плечи.

— Скажи-ка мне, кто этот дядя? — указываю на Константина пальцем.

— Мам, ты чего? — поднимает голову и смотрит на меня, как на сумасшедшую. — Это же папа.

— Так, а как папу зовут? — вклинивается он в наш разговор, пытаясь сломать легенду.

— Константин, — поспешно подсказываю я, лишая его удовольствия все испортить.

— А маму?

— Людмила.

Целую дочку в щеку и отправляю обратно в детскую.

— И что, сильно я нажрался?

Константин поднимается на ноги, проходится по комнате и разминает шею.

— Видимо, да, раз спать лег прямо под елкой, — усмехаюсь я, отфутболивая очередной удар, и пожимаю плечами. Пусть совесть его помучает.

Интересно, правда не помнит или придуривается? Даже не могу понять, чего бы мне хотелось больше.

— А сумка моя? — Константин указывает на стоящую неподалеку спортивную сумку.

Черт. На этом легенда заканчивается, и надо срочно придумывать продолжение, иначе попадусь.

— А ты только из командировки вернулся, — ляпаю первое, что приходит в голову и нервно кусаю губы. Все же логично, правда? Перед Новым годом муж приехал домой, нажрался с друзьями, а вещи еще не разобрал.

— И где же я был? — В голосе Константина явно слышится сомнение. Черт. Неужели прокололась?

— А черт тебя знает, — пожимаю плечами и обиженно вздергиваю подбородок. — По бабам, наверное, шлялся.

Константин недовольно хмурится и приближается ко мне.

— Я такой плохой муж? — Его бровь вопросительно изгибается.

— Да нет… — бормочу неуверенно, теряясь от его близости. — Муж-то ты замечательный, — уверяю его и отойдя на безопасное расстояние добавляю. — Наверное.

— А ты не знаешь?

— Я так редко тебя вижу, что не успеваю узнать.

Наш диалог больше походит на какую-то комедию, но мы не в театре. И все, что происходит, — это реальность.

— А число сегодня какое? — Константин задумчиво чешет подбородок пальцами.

— Тридцать первое декабря

— Новый год, значит.

— Значит, да.

Капитан Очевидность прямо. Закатываю глаза, но предпочитаю не иронизировать вслух.

— Говорят, на Новый год что ни пожелается… — загадочно начинает он говорить, но на середине фразы замолкает.

— Бойся своих желаний, — усмехаюсь я и качаю головой. — Подарки-то наши где? Их-то хоть не пропил?

— Значит, муж вернулся из командировки. Соскучился. Голодный и разбитый, а все, что тебя интересует, это подарки?

Черт… хотела его умыть, а в итоге сама облажалась. Уделал, сволочь. Поджимаю губы и ухожу на кухню. Голодный, значит? Будет тебе еда.