– Возьми меня за грибами, – просится ребёнок.

– Нет, – строгим голосом отвечает ему мать.

– Ну, возьми, я не заблужусь, я не буду убегать далеко, – хнычет он.

– Даже если ты не убежишь, тебя может похитить леший, – явно сдерживая смех, говорит пьяница.

– Знаю, ты уже предупреждала, – вздохнув, сетует ребёнок. – кикимора тоже может подкараулить.

– Нет, кикимора живёт на болоте, я туда мы пойдём вместе в конце июля – за морошкой, – сообщает женщина.

– Вместе? – оживляется пацан, и тотчас задумчиво добавляет. – Но разве кикимора не подруга лешего? Почему они живут не вместе? Им было бы хорошо…

– У лешего нет подруг, – говорит женщина.

А я думаю, что несмотря ни на что, в этой семье, как и в тысячах других семей во всём мире, верят в сказки. И также, как большинство родителей пугают своих детей всякими бабайками, как и меня пугали ими в детстве, здесь – лешими да кикиморами.

Дальше в комнате случилась какая-то странная, непонятная мне пауза, а после мальчуган спрашивает робко, так, будто уже заводил разговор об этом и будто за этот вопрос его уже не раз ругали.

– Поэтому леший и похищает людей, чтобы у него были друзья?

Пьяная женщина ничего не отвечает своему сыну. Тогда он продолжает.

– Поэтому он и похитил моего папу?

Голос ребёнка становится на миг таким дрожащим и тонким, что кажется – он снова заплачет, но уже не от физической боли, а от той, которая накопилась в его душе.

– Ну-ка, марш на кухню, – кричит на него мать. – А то без тебя съедят всю «Красную шапочку»…

– Я давно догадался, ты ходишь в лес, чтобы найти моего отца, – ей в тон кричит малыш. – Ты просто плохо ищешь, а вот я бы его уже давно нашёл.

Раздаётся громкий хлопок, как от затрещины.

– Марш на кухню, – повторяет уже совсем грозно пьяный женский голос.

Тотчас я шарахаюсь в сторону, освобождая дорогу. Однако какой-то громкий звук теперь звенит в моих ушах. Не могу понять, откуда он. Может быть звонят в дверь? Но никто из шестнадцати жильцов этой квартиры не спешит открывать. Зажимаю уши ладонями, но звук не прекращается. Предполагаю тогда, что он раздаётся в моей голове. Закрываю глаза, пытаясь прогнать наваждение. А когда открываю, как от испуга вскрикиваю. Растерянно озираюсь по сторонам, хотя на самом деле не обнаруживаю ничего удивительного.

Вокруг знакомая обстановка. Точнее – я вообще у себя дома.

Соображаю наконец, что звонит телефон – вскакиваю, хватаю трубку. У нас остался вот такой старенький телефонный аппарат. Просто родители мои тоже старенькие, поэтому никак не хотят его выкидывать.

– Алло, – кричу я в трубку, предполагая, что возможно уже опоздала.

Телефон в самом деле звенел слишком долго и на том конце наверняка отчаялись ждать. Однако предположение моё оказывается ошибочным.

– Здравствуйте, – слышу я незнакомый мужской голос.

Тоже здороваюсь и спешу сообщить, что родителей в этот момент нет дома, потому что ведь это явно звонят им – мои друзья не знают этот номер. Однако незнакомец торопится меня заверить, что хочет поговорить именно со мной. Называет даже меня по имени и уточняет, дочь ли я того человека, о котором он хочет поговорить. Отвечаю утвердительно, растерянно слушаю.

Начинает он как-то сумбурно издалека. Про то, как скверно мой папа относится к моей маме и ко мне, своей единственной дочери. Что же, я понимаю – конфликт отцов и детей вечный, и в наши дни он другой, не такой, как во времена Тургенева…

Говорю об этом незнакомцу, но тот не унимается. Торопливо пересказывает все гадости, которые в мой адрес говорит мой родной отец. Впрочем, обо всём этом я слегка догадывалась, хотя теперь весьма шокирована. Для убедительности он перемежает свой рассказ уже достоверными подробностями из нашего быта – такими, которые я знаю, и которые рассказать за пределами семьи мог только свой человек. Ещё говорит о путешествиях, разумеется, совместных – была, к сожалению, такая страница в нашей семейной летописи. Точнее, летопись эту ведёт сама жизнь, а семьи у меня всё-таки нет. Только мама. И папа – в соседней комнате. Просто он всегда грезил дальними странствиями, выписывал даже журнал «Вокруг света», вот я и подумала, наивная, что если осуществлю его мечту и покажу хотя бы чуточку мира, мы подружимся. Показала. Не подружились. В сердце его только разгорелось ещё больше тщеславия. И усилилась ненависть.