Познакомившись чуть ближе с графиней Розенталь, он был готов отдать голову на отсечение, что Марьяна здесь ни при чем. Она в сельском хозяйстве ничего не смыслила. Но и со своими рекомендациями, слава богу не лезла.

Неожиданно от толпы арендаторов отделился невзрачный мужичок в потрепанной куртке. Он внимательно, прищурив один глаз посмотрел на герцога, затем перевел взгляд на графиню, смял свою шапчонку в обветренных ладонях и сказал:

- Матушка-графиня, ты прости нас не ученых. Ты баба не вредная, понимающая, только в сельском хозяйстве совсем не сведущая.

Стоящие невдалеке женщины зашикали на храбреца, давая понять, что с аристократами так разговаривать нельзя. Но он отмахнулся от них:

- Цыц, я красиво говорить не умею. Но дело знаю. И если господа хотят выслушать, то пусть слушают!

- Да, Михай, говорите, конечно! – поддержала мужичка Марьяна. Герцог тоже благосклонно кивнул. Он понимал, что вот такие немного чудаковатые самородки на самом деле являются самым большим богатством орбургской земли.

- Раньше, лет тридцать назад мы между этими культурами сеяли горох. Он давал земле силу, а нашей скотине еду. Да и ребятишки не брезговали лакомиться сладкими стручками, а бабы варили замечательную кашу, - начал Михай рассказ. – Только ваша матушка съездила на отдых на Броквайские воды и привезла оттуда идею, что посадки гороха будут лишними.

- На ваша бедная земля не идет в сравнение с черноземами Броквая! – Алан удивленно охнул и покачал головой.

- Не знаю, я в Броквае не был, землю их не ел, - усмехнулся Михай в свою жиденькую бороду. – Но первые три года все было замечательно. На деньги, сэкономленные на покупке гороховых семян, матушка наша накупила много сельско-магической техники. Этим самым значительно облегчив труд арендаторов. Да только, спустя три года дела начали идти все хуже и хуже. Техника ломалась. И денег на ее ремонт и на новый горох уже не было, - он обреченно вздохнул, пожал плечами и отошел обратно к толпе.

- Вы предлагаете купить вам гороховых семян? – герцог окинул цепким взглядом толпу.

Арендаторы зашумели, обсуждая услышанное. Создалось впечатление, что никто из них не задумывался о том, что происходило с землями графства.

- Коли деньги есть, можешь и подсобить! – выкрикнула бойкая баба, одетая в брюки вместо юбки. Остальные тут же снова зашикали теперь уже на нее. Но Алан поднял вверх правую руку, призывая всех замолчать и сказал:

- Деньги на семена, предположим, у меня есть. Но сможете ли вы это горох посеять, когда у вас не осталось ни одного устройства? Что будете делать с подсолнечником, вырастающим мелким и непригодным для маслодавильных машин? Как продать чахлые колосья пшеницы, когда у соседей они налиты клейковиной?

- А что? Отдохнем три года и снова бедствовать начнем! – фыркнула бойкая арендаторша. – А ты, мил человек, знаешь, что делать надобно, чтобы облегчить нашу жизнь и жизнь графини с сыночком? Или увезешь ее к себе и про нас забудешь?

От последнего вопроса щеки графини Розенталь залились краской. Ее почему-то смутил этот странный намек. Она-то знала, что Алан - герцог. И любой графине с точки зрения общества было бы выгодно выйти за него замуж.

Бабы снова зашикали на выскочку. И только Гольденброук с абсолютным спокойствием произнес:

- Нет, я честно не знаю, что с вашими крайне истощенными землями можно сделать, - народ начал переглядываться в недоумении. – Но некоторые мысли у меня есть. И если вы мне поможете, мы что-нибудь обязательно придумаем.

Немного позже, когда все разошлись, Марьяна поблагодарила герцога:

- Алан, спасибо вам!