– Какую дорогу?

– Это предлог был затащить меня в машину.

Выдыхает.

– Что за ребенок? – Кивает на Машу.

Я замираю. Облизываю губы.

– Мой... ребенок.

Рома распахивает глаза от неожиданности, но тут же снова надевает маску.

– А вы… знакомы? – Евгений переводит взгляд то на меня, то на Рому. Тот не отвечает, набирает в легкие воздух, смотрит на часы. Я молча киваю Жене.

– Есть, где спрятаться, что бы не нашли? – Рома требовательно спрашивает.

– В гостинице.

– К своим почему не поехала?

Я бросаю взгляд на Женю

и неопределенно пожимаю плечами, когда снова смотрю на Рому. Не для посторонних разговор.

– Черт. Ладно. Потом разберемся с этим. Садитесь в машину.

Занимаем заднее сидение, Рома сам - на пассажирское, парень, Евгений, водительское. Это не Ромина машина. Может, после того случая не ездит? Зачем водитель, если сам умеешь управлять автомобилем? Или поменял, а теперь ездит с водителем. Как много не знаю о нем сейчас. Ничего не знаю.

Маша притихает, звука не издает. Обнимает меня и вжимается так сильно, как может.

– Куда едем? – заводит двигатель водитель.

– Жень, мне через двадцать минут надо быть на Кропоткинской. Поэтому сначала отвезешь меня туда, потом их, – быстро оборачивается и кивает на нас, – ко мне домой. И проверь, чтобы двери все позакрывали там.

– Будет сделано, Роман Николаевич.

– Почему не сказала о ребенке? – Рома достает связку ключей и передает мне.

Я смотрю на выбритый затылок Евгения. Насколько при нем можно откровенничать.

– Это имеет значение?

– Раз спрашиваю, значит имеет. Сколько ей?

– Два года.

Вру. Маше три. Но вряд ли Рома разбирается в детях и определить на глаз точный возраст Маши. А значит и в расчетах, когда она родилась, ошибется.

Он смотрит то на меня, то на нее. Сравнивает нас. А если сейчас поймет все? Только бы не узнал…. Только бы не догадался, что это его дочка. Он не хотел ребенка. Радовался даже, что мы его потеряли.

Сейчас знает, что я замужем. Маше два года. Очевидно, что она родилась в этом браке.

Мы смотрим друг другу в глаза. Больно от того, что все это было в прошлом, но сейчас уже легче.

Рома легким движением кивает из стороны в сторону.

Да понимаю я все! А сейчас готова и гордость свою засунуть куда подальше, чтобы защитить нас с Машей.

По взгляду вижу, что помнит все. И, хоть и бросил меня тогда, но осадок так никуда и не делся. Я же сейчас, своим появлением, только взбаламутила все снова. Никто из нас не хотел бы возвращаться туда, но у меня нет выбора. Этот прессинг в мессенджере стал сильнее и активнее. Сегодня вообще чуть не похитили. Что будет завтра…

Я отвожу глаза на Машу, глажу ее по голове. Целую в макушку.

– Я так понимаю, что вы одни тут?

– Да, сегодня вернулись.

– Пока у меня побудешь, только тихо там сидишь, никуда не выходишь, не звонишь. Делаешь то, что я говорю. Если хоть шаг без моего ведома или за спиной, то все, до свидания.

Я киваю ему.

– Телефон свой дай.

Прикусываю язык в тот момент, когда чуть не начинаю спорить. Сказал же делать, что говорит.

Я достаю мобильный и протягиваю Роме.

Он что-то с ним делает, но пароль ввести не просит. Открывает окно, выбрасывает на ходу что-то и возвращает телефон.

– Сим-карту твою выкинул.

– Зачем?

– Чтобы не отследили тебя.

Дерзко.

– У меня вещи в гостинице остались.

– Потом Жене скажешь название и номер, съездит, заберет. Займешь комнату на первом этаже с двуспальной кроватью.

– На первом? Ты переехал?

– Пришлось. – Так говорит, что как будто из-за меня.

Едем дальше в тишине, пока не высаживаем Рому в какого-то бизнес-центра.

– Девушка, как вас зовут? – улыбается водитель, когда остаемся в машине одни.