И до сих пор основным таким уровнем в области экономических отношений являются процессы производства и обмена (обращения). Соответственно этому в качестве основополагающих экономических категорий используются понятия „труд“, „затраты труда“, „собственность“, „рабочее время“, „рабочая сила“, „спрос“, „предложение“, „стоимость“, „цена“. Причем содержание, смысл этих категорий определялся (и определяется по настоящее время) достаточно расплывчато и неопределенно, а экономический смысл категории „собственность“ вообще остается нераскрытым и по сегодняшний день (юристы кое-как сподобились определить ее в своих рамках через „пользование, владение и распоряжение“, но понять с помощью таких „определений“ экономический смысл рассматриваемых явлений невозможно). А, скажем, потребности вводятся окольным путем посредством так называемых „общественно необходимых затрат труда“ (то есть тех затрат, в которых общество испытывает потребность, необходимость, нуждается); какого труда – труда-товара, труда-деятельности или труда-овеществления? Интуитивно понятно, что в данном контексте это труд-товар. Но тогда как быть с „трудом-деятельностью“ и „трудом-овеществлением“? или, что практически то же самое, „общественно необходимого рабочего времени“, которые сами нуждаются в весьма непростой расшифровке, получающейся в результате, мягко говоря, не слишком убедительной, или в виде субъективных (!) представлений „участников хозяйственного процесса“.

Созданные на их базе теоретические построения (и далеко не в последнюю очередь трудовая теория стоимости), к сожалению, не в состоянии дать достаточно надежные и объективные ориентиры в буквально необозримом море экономических и социальных проблем. В самом деле, как признать удовлетворительной теорию, увязывающую стоимость не с потребляемостью товара – совокупностью его потребительных свойств (что напрашивается даже с первого взгляда), – а с „затратами труда“ (какого – труда-деятельности, „труда“-товара или „труда-овеществления“?) на его производство? А как в этом случае быть с затратами труда на оказавшуюся абсолютно бесполезной вещь и откуда взялась стоимость безусловно потребляемых, полезных вещей, не „впитавших“ ни грана „трудовых затрат“? Именно это побуждает к продолжению поисков таких категорий, которые позволили бы, наконец, получить такие ориентиры. Основными при этом, конечно же, будут вопросы о природе, сущности стоимости и собственности – те главные вопросы, удовлетворительных ответов на которые нет и по сей день.

Поскольку ни анализ обмена и обращения, ни анализ производства удовлетворительного ответа на эти вопросы так и не дали, уместен более широкий взгляд на существо проблемы, включающий анализ и того, что, строго говоря, осталось за пределами поля зрения – воспроизводства самой человеческой (да и не только человеческой) жизни.

Важнейшими моментами этого процесса, как в общем-то хорошо известно, являются потребление жизненных ресурсов и принадлежность этих ресурсов потребляющим их субъектам.

Хорошо известно, что ни одно живое существо (ограничимся пока рассмотрением простейших взаимоотношений между живым существом и его окружением) не может воспроизводить собственную жизнь, не потребляя, используя, утилизируя определенные внешние ресурсы, в которых они, таким образом, нуждаются, испытывают нужду, потребность (в одной из встретившихся мне работ, к сожалению, не запомнил автора и названия, проводится различение между нуждой как неосознаваемой и потребностью как осознаваемой необходимостью в соответствующих ресурсах. Возможно, где-то для тонкого анализа такое различение и существенно, но для решения принципиальных основополагающих вопросов необходимости в таком различении я не вижу). Причем существенно, что потребляют они не вообще из некоей неограниченной абстрактной „внешней среды“, а из некоторой вполне реальной доступной ее области, совокупность ресурсов которой следует называть сферой потребления,