"Сумма входного обналичивания: 12476,735. Если Вы желаете покинуть Территорию, внесите указанную сумму."

И красную стрелочку, показывавшую куда именно следует внести указанную сумму.

Покинуть территорию оказалось не так просто – денег у Игоря не было. Минут двадцать он еще провел в тамбуре – сначала в мрачном оцепенении, затем бросаясь на дверь с пинками, потом на аппарат с кулаками, потом просто сидя на полу, обхватив руками раненую голову… а после вышел на улицу, глубоко вздохнул и театрально вымолвил:

– Вот это и называется попасть на бабки.

* * *

Делать было нечего, кроме как идти напрягать Катю – не такую уж, видимо, и сумасшедшую Катю. Потребовать от нее, наконец, отчет – что это за гнилое место, если не дурдом, и почему с него, Игоря, спрашивают какие-то деньги. Да, ему их дали, ну и что. Он разве просил их в долг? Ему дали, он взял, теперь у него их нет – какие проблемы. Пусть-ка она расскажет ему, что за хрень здесь происходит. Можно не в деталях – они ему неинтересны – достаточно будет, если она просто объяснит, как выйти отсюда без всяких поборов. Ну, а если это невозможно – пусть платит. В конце концов, это ведь она его сюда затащила. И не просто так, а с целью заработать на нем бабки – ее собственные слова. По всем понятиям, ей и отвечать.

Через десять минут он уже молотил кулаками в дверь бункера "КTR-5612"; Катя не открывала. Возможно, не хотела, могла и не слышать, а может просто успела куда-то уйти – так или иначе, Катя не открывала. На всякий случай, без особой надежды он подергал двери нескольких соседних бункеров – все они были заперты. Между тем ночь подходила к концу, и небо с одного края уже пожелтело; затих ураган, и воздух сделался не таким жарким. Неожиданно на Игоря накатила усталость; контуженный, не спавший более суток организм настоятельно потребовал отдыха. К счастью, рана на затылке успела немного зажить, поэтому вполне можно было и прилечь отдохнуть, не рискуя при этом истечь кровью. Подумав, Игорь снял с себя пиджак, положил его на асфальт перед Катиной дверью и лег сверху. Где бы ни была эта Катя, теперь она не выйдет из своей конуры и не войдет в нее, не разбудив его. Очень хорошо. А он пока немного поспит… совсем чуть-чуть… всего часик....

Проспал он, однако, существенно дольше и проснулся оттого, что в глаза светило яркое полуденное солнце. С минуту он потирал тупо нывший затылок, соображая где находится и вспоминая что случилось. Сообразив и вспомнив, Игорь изрядно встревожился: слишком, слишком затянулся этот цирк. Пора выбираться отсюда, любыми путями. Он, между прочим, бросил в лесу машину. Совсем не хотелось бы, чтобы с казенной тачкой стоимостью сто тысяч баксов случились какие-нибудь неприятности по его вине. Нужно что-то делать. Сидеть и ждать Катю неразумно. Нужно вставать и идти, кого-то искать, тормошить, спрашивать. Неплохо бы, кстати, встретить знакомых детишек. Короче, есть два варианта действий. Первый – вернуться к стене и двинуться вдоль нее в поисках незакрытых дверей, второй – продолжать продираться сквозь этот дрянной городок, надеясь встретить кого-нибудь из его жителей. Второй вариант показался Игорю более достойным.

Он встал на ноги, отряхнулся и побрел между построек, переходя временами с одного ряда на другой и стараясь придерживаться северного направления – так, чтобы солнце светило в спину. А светило солнце хорошо, и после часа ходьбы Игорь зверски захотел пить. Вдобавок разболелся затылок. Поглядывая вокруг себя, молодой водитель испытывал приступы тоскливого дискомфорта; как пишут в хорошей литературе – им овладевало отчаяние. Бетонным дебрям не видно конца и края. А пора бы. Сколько километров они еще будут тянуться – десять, двадцать? А может, все сто? Почему бы и нет, в стране чудес это легко. Эх, видимо стоило все-таки выбрать первый вариант и пойти еще раз к стене; скитания и смерть от жажды в каменном лабиринте безусловно крайне романтичны, однако не входят в его ближайшие планы.