Сьюзи Сью:

Помню, на концерте Roxy Music, на мне была такая черная юбка из тафты, которую я носила с черными сапогами на высоких каблуках в стиле сороковых годов, и черный свитер с V-вырезом и блестками. Так я сначала и одевалась, плюс еще мамин пиджак – болеро из материала типа ангоры. Когда я начала сама носить шмотки Biba, то открыла для себя оранжевые тени для глаз. Я сильно перебирала с красными тенями, которые очень подчеркивали мои голубые глаза.

Поли Стайрин:

Помимо пост-хиппи сцены, также имела место более претенциозная арт-сцена, типа Roxy Music и иже с ними. Я выступала с Johnny Rondo Trio, джазовым квартетом из Бафа, Сомерсет. Я еще была диджеем в местном хиппи-пабе «Шляпа и Перо». Я играла такие вещи, как «Wild Thing» Troggs или «Diamond Dogs». Мне очень нравились Roxy Music. Roxy играли на Bath Arts Festival, так что я увидела эти группы еще до того, как они стали знаменитыми. Они были комбинацией раздолбайского театра и музыки. Музыка возлагалась на Энди Маккея и Брайана Ино, а Брайан Ферри своим образом напоминал манерного актера.

Нильс Стивенсон (со-менеджер Sex Pistols; менеджер Siouxie and the Banshees):

Перед панком я слушал диско и электронику – моей любимой записью была «Rock Your Baby» Джорджа Мак Крея. В числе моих любимых групп были Kraftwerk. Еще я был фанатиком Боуи. Боуи стал ролевой моделью для многих, он формировал вкусы в те времена. Он диктовал, во что одеваться, какие книги читать, в какие клубы ходить – от Сомбрерос на Кенсингтон-Хай-стрит до Родс в Фулхэме. Я всегда был открыт для новых экспериментов, готов был сделать любую фантазию реальностью. Гей-сцена дала Боуи диско, а после этого он стал слушать электронику. Боуи открыл людям Игги. Изначально Боуи был бардом и мимом. Он увидел Игги в 1969 году, в Нью-Йорке. Он изменился, стал слушать New York Dolls и Velvet Underground, появлялся у Уорхола – именно тогда он стал знаменитым Зигги Стардастом. Он познакомил нас с американскими группами. Боуи был единственным англичанином, видевшим своими глазами происходившее в Америке и сделавшим собственную версию из всего этого. Марка Болана называют создателем глэма, но его версия глэма была такая уютная. Глэм Боуи был опасным и интеллектуально вызывающим.

Roxy Music были очень гетеросексуальными. Это были большие парни, одевавшиеся в глэмовые шмотки и заигрывавшие с супермоделями, вроде Джерри Холл. У них не было опасной сексуальной политики, как у Боуи. Он поднял много шума. Он ответил на феминизм того периода: как раз вышла книга «Женщина – евнух» Жермейн Грир.[53] Андрогинность глэма была реакцией на это, мужики вроде как украли феминизм для себя.

Я попал на концерт Игги в Кингз Кросс Синема в 1972 году. Это стало большим откровением. Он даже не возглавлял список выступавших. Он бегал по зрителям, выхватил девушку из аудитории, плюнул ей в лицо. Группа играла повторяющиеся рифы, а он прыгал со сцены. Это было самым выдающимся из всего, что мне приходилось видеть. Я не осознавал, что вокруг меня находятся люди. Большинство из них пришли туда посмотреть выступление хедлайнеров, Flaming Groovies.[54] Еще было несколько подражателей Боуи. Но не было никого, кто был бы вовлечен в панк. Не было Малкольма Макларена. Джонни Роттен был слишком молод. Он утверждает, что был там. Может и так…

Мик Джонс:

Я пошел на Игги в Скала, круглосуточный кинотеатр на Кингз Кросс. Мощная энергетика Stooges была супер, как огнемет! Дело было под утро. Еще там выступал Лу Рид. Мы нюхали «спид», и кайфовали под «скоростью» всю ночь. На рассвете Кингз Кросс выглядел как сказочный замок; под кайфом он смотрелся фантастически! Потом начался ужасный отходняк: очень жесткий, чувствуешь себя как дерьмо. Мы тогда даже не курили. Я закурил в первый раз только тогда, когда мы поехали на гастроли! Был вынужден.