– Последний раз говорю, нечего надо мной издеваться.

– Да как можно? Мне вообще не до шуток. Я сейчас опишу вам очки: толстые стекла, полупрозрачная оправа и проволочные дужки. Наверняка вы их узнаете!

Она покраснела от гнева и протянула ко мне руки.

– Хватит уже! – крикнула она, хватаясь за пуговицы моей блузки.

Рванула.

Это насилие!

Цап! Не успела я опомниться, как мои зубы впились в ее пухлую ладонь!

В определенных местах и при определенных обстоятельствах человек перестает быть самим собой. Тюрьма, безусловно, одно из них. Озверение – очевидное следствие заключения человека в клетку. А если человека превращают в зверя, то неудивительно, что он кусается. О чем тут говорить? Особенно если кто-то внезапно и без предупреждения хватает вас за одежду.

– А-а-а! – воскликнула она, хватаясь за красный и довольно глубокий след. – Вы меня укусили!

– Это случайно. Нечаянно… – заверила я, пытаясь взять ее за ладонь, чтобы проверить, не слишком ли серьезная травма.

Она вырвалась и кинулась к двери, открыла ее и выглянула наружу.

– Куда он опять провалился? – мрачно спросила она. – Черт возьми!

Вернулась, громко хлопнув дверью, открыла шкафчик и начала в нем рыться.

– Это нападение на охранника! – кричала она. – За это полагается предупреждение!

Я посмотрела на нее в недоумении.

– Что? – Я прыснула со смеху. – Всего лишь предупреждение и больше ничего?! Уморили! Может, мне еще и дневник принести?

– Вы еще пожалеете об этом!

– Легкая царапина. Это даже укусом назвать нельзя, а как стонет. Позор!

– Я вызываю опергруппу! – пригрозила она, заматывая руку бинтом, который ей наконец удалось найти.

– Я подожду снаружи, – сообщила я. – Не буду вам мешать.

Я оставила свои вещи, откланялась, чтобы не показаться невежливой, и покинула помещение.

В коридоре никого не было. В самом конце, за тройной решеткой и стеклянной дверью я заметила молодую очаровательную охранницу и Боревича. Они беседовали и улыбались. Боревич курил сигарету. Позорище. В восьмидесятые годы мог бы курить. Тогда это еще не было вредно или смертельно опасно. Но сейчас?! Только самоубийца может курить сейчас, зная, что цена сигарет состоит почти исключительно из акцизного сбора!

Я поправила одежду, сделала глубокий вдох-выдох и решила спокойно уйти.

Вперед!

Я двинулась по коридору куда глаза глядят. Я не могла позволить запереть себя в клетке. Это был бы конец. Я никогда бы не увидела солнца, гор, лесов, лугов и всего остального; я бы и так никогда этого не увидела, потому что природа меня мало интересовала, но кто бы стал задумываться об этом во время панического приступа.

В такой момент сердце качает кровь так быстро, что она буквально кипит. Попади она сейчас в мозг – свернется словно молоко. Так что она туда не попадает, а не получающий достаточно кислорода и питания мозг перестает соображать. Неизвестно, что в такие моменты происходит с человеком. Наверное, он может выполнять только самые простые и примитивные действия. В моем случае это был побег. Мне повезло, я могла выкинуть что-нибудь и похуже.

Тогда я еще не знала, что поступила неправильно, но даже если бы и знала, то ничего не смогла бы с этим поделать. Вот уж кто мог, так это огромный мужик в форме, на которого я сразу же наткнулась. Я думала, что он меня не остановит, ведь кому какое дело до какой-то старушки. Я ошибалась.

– Добрый день, – сказал он, смерив меня взглядом с ног до головы.

– Добрый, добрый, – ответила я.

– Что вы здесь делаете?

– Иду.

– Куда?

– Домой.

– Что вы здесь делаете?

– Я… приехала…

– Проведать?

– Да! Именно так! Я приехала проведать свою невестку. Мы наболтались выше крыши. Она столько мне всего рассказала, а я ей. Это было очень мило. А теперь отойдите, потому что я тороплюсь.