Процессы на местной Земле, которую Шабалин предложил назвать Пангеей, протекали стремительно. Местный ксерокс, как экипаж назвал этот неизвестный механизм копирования, управился за четыре дня. На пятые сутки наблюдений за процессами, кэп с Шабалиным решили приземлиться.

– Я составила примерный прогноз развития растительности. Если всё пойдёт такими же темпами, то уже через пару дней у нас будет озоновый слой и возможность зарождения жизни на Пангее, если только ваши бактерии уже там не начали хозяйничать. Не знаю, как это нам поможет улететь отсюда, – Людмила пустила слезу, – Но я бы хотела к сыну и мужу.

Она отдала контейнеры с водорослями Шабалину и убежала.

– Подождём, когда успокоится, тогда и полетим, – сказал шеф.

Люда быстро пришла в себя. Надо сказать, что характером её бог не обидел, впервые за всё время дала волю эмоциям. Но, кэпа насторожило такое поведение. Не в её характере устраивать сцены. Ещё на тренировках, перед полётом, он удивился её железной выдержке. Машина, а не человек.

– Вот ни хрена себе, красотища, – восхитился Шабалин, когда они пролетали мимо горного хребта, – Километров пятнадцать в высоту будет. Ему Эверест в пупок дышит.

Вид открылся потрясающий. Высокие пики на две трети, покрытые снегом. Облака висели двумя слоями, один выше другого на полтора километра.

– Кэп, давай здесь сядем.

– Сначала у океана приземлимся, водоросли выпустим, потом сюда вернёмся, если хочешь, – ответил кэп.

– Ок, кэп. Нам всё равно надо взять образцы пород на анализ. Сядем вот на то плато, – Коля указал на ровную поверхность, которая тянулась на несколько километров.

Кэп посадил капсулу недалеко от берега океана на ровную плиту, которая возвышалась на десяток метров над берегом.

– Я пока образцы возьму, займись водорослями, – скомандовал кэп.

– Не вопрос, кэп.

Пока шеф собирал камни Людмила проверяла состояние атмосферы, Коля успел поместить все образцы водорослей в океан и уже возвращался с камнем в руках обратно.

– Смотри, кэп, не успел я водоросли закинуть, как этот камень уже оброс Людкиной тиной, – Шабалин протянул булыжник кэпу.

– Ага, вижу, – кэп покрутил его в руках, – Мы его с собой возьмём.

Далее капсула приземлилась на плато.

– Странно всё это. Ещё четыре дня назад тут лава текла, а сегодня уже снежные шапки лежат. Она не должна была остыть. Прямо, как в детских сказках, всё происходит по щучьему велению.

Кэп сгрёб ногой кучку снега и замер в ожидании, но ничего не произошло.

– Коля, ну-ка ты попробуй снег в кучку сгрести, меня не слушается, – попросил кэп.

– Да, запросто, – Шабалин слепил руками небольшую пирамидку из снега.

Несколько минут ничего не происходило.

– Походу, ксерокс сломался, – погрустнел Коля, – Значит, зря я тут захватил с собой проволоку из немедия.

С этими словами он бросил её на снег, но природный ксерокс также не отреагировал. Не появились внезапно кучи проволоки до горизонта.

После этого Шабалин неожиданно снял с себя шлем.

– Шабалин, ты что сдурел!? Надень обратно, – заорал на него кэп.

– Кэп, здесь воздух чище, чем на Земле. Кислорода в атмосфере под тридцать процентов, – возразил Шабалин.

– А бактерии? А вирусы? А излучение?

– Кэп, ну, что Вы в самом деле? Все бактерии и вирусы мы сами привезли сюда, – гнул свою линию Шабалин.

– Тьфу ты, леший. Они тут мутируют в миллионы раз быстрей, чем на Земле и неизвестно во что это выразится. Подхватишь неизвестную заразу и нас заразишь. Да, что ж ты за человек такой? Надевай шлем и в карантин на неделю. Шлем не снимай до самого карантина.

Кэп обратился по связи к Людмиле:

– Док, срочно готовь ему палату для карантина, он шлем снял.