– Ты, Шабалин, радоваться должен, что я тебя его фамилией называю, тот был специалистом от бога. Жаль, что его списали, причём незаслуженно.

– Да уж, лучше бы он был на моём месте, а я б дома загорал, на Питоне.

Кэп махнул рукой:

– Отдыхать на острове из мусора? Романтично, нечего сказать.

– Ой, кэп, сейчас половина островов стоит на платформе из мусора и ничего. Зато там сервис просто райский и на материке нет таких дешёвых отелей нигде.

Шеф посмотрел в монитор и скомандовал:

– Всё, здесь снижайся.

– Почему здесь? – спросил Шабалин.

– Не "почему", а "так точно", Шугарин, – с металлом в голосе ответил кэп.

– Люда, мы с Шугариным на разведку полетим, ты на корабле остаёшься, – скомандовал кэп.

– Слушаюсь, – с иронией ответила Людмила, – Можно подумать, есть другие варианты.

– Так, хватит расслабляться, мы на чужой территории. Шугарин, после приземления я иду первым, ты в шлюзе жди моей команды, – кэп придал голосу стали.

– Так точно, – ответил Шабалин, поскольку знал, что сейчас время не для шуток.

Они с Шабалиным сели в десантный корабль, который называли просто капсулой и задали координаты места посадки. Капсула зависла у поверхности.

Кэп сошёл на Землю. Точней, это была не Земля, а совсем неизвестная планета, к тому же в неизвестной галактике. Антенна корабля, во время прыжка, оказалась пробита роем крошечных метеоритов и безнадёжно повреждена. Но это было бы ещё полбеды. Если занесло дальше пяти световых лет, то связаться с Землёй не получится. Починить антенну не удалось, гиперсвязи нет.

Хуже всего, что навигатор не определял координаты корабля, значит экипаж находился где-то в глубоком космосе, в который их занесло из-за столкновения с метеоритами. А может и была другая причина аварии. На памяти командира до этого случая был только один такой, когда корабль пропал во время прыжка. Это один из первых разведчиков "Гвоздика". То судно так и не нашли. Связь с ним оборвалась сразу после запуска. Собственно, информация по кораблям-разведчикам была всегда засекречена, но этот случай каким-то образом просочился слухами среди астронавтов. После него программу подготовки и запусков разделили на отдельные отделы и информация о количестве кораблей, составе экипажей и результатах исследований стала недоступна никому, кроме нескольких лиц о которых, опять же, никто не знал.

Сам факт того, что во время гиперпрыжка что-то смогло повредить корабль, никак объяснить нельзя. Прыжок превращает корабль в чистую энергию, и она в доли секунды, как сквозь масло, проходит через любой предмет, через любую планету. Исключение составляет лишь чёрная дыра. Но ни один живой человек не пытался на корабле пройти сквозь чёрную дыру, а отправленные в неё капсулы пропадали без следа. Бытовало мнение, что корабли пропадали, так и не долетев до чёрной дыры, поскольку она искажает пространство и время, а судна бесконечно долго к ней приближались, но так и не могли приблизиться. Время и пространство для них растягивалось в бесконечную резину.

– Шугарин, спускайся, – скомандовал кэп.

Он взял пробы местного грунта. На вид красно-коричневый песок, но не такой рассыпчатый, как на Земле. Это было странно. По показаниям приборов выходило, что ни воды, ни атмосферы тут нет. Верней, это нельзя было назвать атмосферой пригодной для жизни человека.

– Что показывает? – спросил Шабалин, кивая на спектрограф.

– Обычный кварц с примесями, – разочарованно ответил кэп.

– Какой-то он не рассыпчатый, – произнёс Шабалин, разглядывая песок в руке, – Гномов будем искать?

– Кого? – переспросил кэп.

– Ну, местных подземных жителей, – уточнил бортмеханик.