– О боже, это же Эден, – крикнул девичий голос и все взгляды обратились ко мне.

– Наконец-то. Я уж думал, что не сдам органическую химию.

Раздается смех, а потом несколько человек спускаются ко мне, осыпая вопросами. Их голоса превращаются в противный гул, а стук сердца вновь усиливается. Но меня спасает преподаватель, зашедший в аудиторию.

Мистер Галастер – мужчина в самом расцвете сил, но он не похож ни на одного из тех, кого мне доводилось когда-либо видеть. У него выбритые виски и уложенная челка, костюм, который нельзя назвать иначе как стильным. Его полные жизни темные глаза с интересом оглядывают аудиторию. Когда я сажусь рядом со светловолосой девушкой, он улыбается мне. И я понимаю – он мой научный руководитель.

– Кто скажет, какую лабораторную мы будем проводит сегодня?

Мистер Галастер расставляет на свой стол горсть монет, пробирки, химикаты и металлическую губку.

– Будем делать золотые монеты?

– Я слышу в вас нотки неуверенности, мисс Морган. А ведь вы абсолютно правы. Что вы можете сказать про этот опыт?

– Если опустить начищенную медную монету в кипящий раствор хлористого цинка с их гранулами, то ионы цинка начнут оседать на поверхности монеты, и она станет серебряной.

– Вы хотите сказать, что медь и цинк превратят монету в серебро?

– Нет, поменяется только цвет монеты, мистер Галастер.

– Верно. Что-то еще?

– Да. Если разогреть данную монету, уже с серебряным блеском, то она станет золотой.

– Золотой, мисс Морган?

– Лишь цвет, мистер Галастер, – улыбаюсь я, – В ходе химической реакции медь монеты и осевшие на ней ионы цинка формируют металлическую связь и образуют латунь. При нагреве начнется диффузия цинка в меди. Когда содержание цинка на поверхности станет ниже тридцатипяти процентов, латунь станет золотистой.

– Отлично, мисс Морган. Рад, что вы снова в строю. Жду вас в проектной мастерской в четверг.

– Спасибо, мистер Галастер.

– Сейчас я проведу эксперимент, который описала наша коллега. Мы рассмотрим в подробности все реакции и после обеда вы самостоятельно выполните данный опыт.

***

На обед мы с Натали и Гектором идем вместе. Я делюсь эмоциями от пар с мистером Галастером, ребята лишь вопрошают о реакции однокурсников.

– Все в порядке. А что, меня здесь не любят?

– Нет, ты достаточно общительна, но все-таки мы волнуемся о тебе.

– Все в норме. Правда.

Ребята кивают и обсуждают свои дополнительные занятия. Я комментирую все, пытаясь влиться в студенческую жизнь. Это оказывается не так сложно, как кажется.

Мы проходим пару смежных корпусов, пока не входим в кафетерий. На пути к нему я замечаю нечто необычное. Какой-то странный мемориал, сделанный явно самими студентами. Уголок обложен записками, в центре фото парня и куча бутафорских денег вокруг. Под фото значится надпись: «Трой Бернс – вечная память».

– Что с ним произошло? – киваю я на мемориал.

Гектор замирает, Натали лишь отводит глаза:

– Он умер недавно. Его нашли в его же квартире. Многие говорят, что он совершил самоубийство, а некоторые уверены, что его убили.

– Натали! – шипит на нее Гектор.

– Я его знала?

Ребята переглядываются, но кивают. Быстро переводят тему и отводят меня подальше от мемориала. Лицо Троя Бернса кажется мне очень знакомым, а слова Натали производят на меня странное чувство, неведомое прежде.

– Посмотри на эту очередь.

– Может съездим в «Колибри»? – с надеждой спрашивает Натали.

– Я за. Эден?

– Почему бы и нет, – быстро соглашаюсь я.

Нет-нет, я встречаю настороженные взгляды студентов и мне это отнюдь не нравится. Так же, как и идиотские переглядки Натали и Гектора, поведение Джексона и всей семьи. Самое время заткнуться и взять тайм-аут.