Большая и круглая голова Сергея Алексеевича всегда была открыта всем ветрам, солнцу и морозу, Она блестела ровной безволосой поверхностью. Хозяин никогда не надевал на нее шапку, за исключением необыкновенно морозных месяцев зимы 1939–1940 годов, когда морозы были до 40° по Цельсию. Шапку тогда он одевал какую-то лохматую, и голова его становилась от этого еще больше. Лицо тоже было с большим и круглым носом. Симпатию этому лицу придавала очень живая, веселая, остроумная речь с такой же веселой и добродушной улыбкой. Строгости на этом лице почти никогда не было, но она могла вдруг появиться как суровый укор виновнику непростительного проступка. Я однажды испытал это на себе и до сих пор помню, как это было.

Однажды на уроке он задал нам лабораторную работу по формуле теплового баланса. Я выполнял ее в паре с Мишкой Золотовым. Весь класс увлекся экспериментом с таяньем льда в кружках над спиртовками, измерением разности температур и затраченной тепловой энергии. А Сергей Алексеевич, видимо, после сытного обеда подремывал за своим столом. В этот день он не был расположен к общению с нами. А мне вдруг пришла мысль бросить за воротник сидящим впереди нас соседям кусочки льда. Поднялся шум. Кто-то от неожиданности уронил кружку с водой. Сергей Алексеевич был очень рассержен моим поведением. Но я заметил, что лицо его строго посуровело, когда я, испугавшись гнева учителя, вдруг стал жалко оправдываться, сваливая вину на Мишку Золотова. Под его необыкновенно суровым взглядом я почувствовал себя подлецом. И никакое другое наказание не подействовало бы на меня так жестоко. От Мишки же мне попало после урока. После этого я долго не мог получить прощения у того и другого за свою подлость. Помню это до сих пор. Может быть, испытав раз гадкое чувство предательства, я больше никогда никого не предавал.

Своего предмета Сергей Алексеевич нам не навязывал. В требованиях к знаниям был умерен. Главным для него было добиться понимания законов. Для этого он максимально использовал не очень богатый набор действующих учебных приборов и всего лабораторного оборудования. Используя их, он большую часть учебного времени проводил в лабораторных занятиях с самостоятельным решением задач на заданные условия взаимодействия физических качеств вещества и энергии, демонстрирующих действие того или иного закона. К организации лабораторных занятий и проведению опытов он привлекал наиболее успевающих, а главное, наиболее умелых, рукодельных учеников. Для них дверь в физический кабинет всегда была открыта. Им учитель доверял ключи и позволял самостоятельно экспериментировать в свободное время. В составе его лабораторной команды были представители из всех классов, в которых он вел свой предмет. В ней была группа авторитетных лидеров, как правило, из учеников старших классов. Им не только было больше доверия, они делали много практически полезной работы для школы и поэтому пользовались покровительством директора. В школе, например, не было электрика-монтера. Все работы по электропроводкам, устранению каких-либо повреждений, замене предохранителей, иллюминированному оформлению школы во время праздников – все эти работы выполнялись школьными умельцами. Руководил этой группой особо доверенных при учителе-физике учеников Витька Осипов. Сам он закончил школу в 1940 году и в тот же год был призван в Красную Армию. А его лидерство перешло к нам. Хозяевами в физическом кабинете стали мои одноклассники Борис Нед умов, Левка Боков, Женька Балакирев. С ними в компании был и я, и тоже кое-чему научился для ближайшей будущей жизни. В начале войны, до ухода в армию, я работал вместе со своими двоюродными братьями Борисом и Леонидом электромонтером в Научно-исследовательском дезинфекционном институте. Тогда мне пригодилась небольшая практика и знание законов электричества, приобретенные у Сергея Алексеевича. Про него я однажды вспомнил во время войны в Кавказских горах. Летом 1944 года мне пришлось там походить в составе боевых отрядов в поисках фашистских диверсионных групп, которые немецкое командование регулярно забрасывало сюда в целях дестабилизации нашего тыла. Эти группы искали и находили контакты с местными национальными бандитскими формированиями, снабжали их оружием и инструктировали по тактике подрывной деятельности.