– Современный мир, накопивший огромное количество ядерного оружия, не должен позволить пустить его в ход. Даже, выражаясь фигурально, и мечи римских легионеров не должны употребляться по их прямому назначению. Не говоря уже о том, что нельзя допустить применения ядерных ракет.

Слушая его, я думал: «А ведь это отдаленный потомок тех людей, которые с мечом в руке прошли по землям, где впоследствии возникли многие современные государства».

Обращает на себя внимание то, что приведенные здесь слова Альдо Моро прозвучали из его уст еще в начале семидесятых годов. Он не изменял этому своему убеждению.

Его я знал как политика незаурядного ума, вдумчивого и серьезного собеседника. Поначалу, когда мы с ним познакомились, он произвел впечатление медлительного и даже несколько флегматичного человека. Но четкость в выражении мыслей, сосредоточенность, систематичность в изложении позиций – а именно это отличало Моро на переговорах и в беседах – все эти качества уже вскоре заставили вносить коррективы в первое впечатление.

Мне много раз приходилось встречаться с Моро на сессиях Генеральной Ассамблеи ООН. Виделись мы и в Хельсинки на заключительном этапе общеевропейского совещания. Отстаивая общие позиции стран НАТО, он тем не менее отдавал себе отчет в том, что Восток и Запад должны жить в мире. А раз так, то они обязаны вести диалог, учитывать законные интересы друг друга.

Прежде чем Советский Союз внес на рассмотрение соответствующих государств предложение о созыве общеевропейского совещания для рассмотрения вопросов безопасности континента, советское руководство решило начать зондаж. К тому времени эта идея еще не доводилась до сведения какой-либо страны НАТО. Первой стала Италия. В апреле 1966 года я совершил визит в Рим и в ходе беседы с тогдашним премьер-министром Моро изложил содержание нашего плана.

Моро задумался, а я с нетерпением ожидал реакции. Он задал несколько вопросов, чтобы уяснить суть плана. Слово взял присутствовавший на беседе министр иностранных дел Аминторе Фанфани. Он проявил понимание смысла и значения советского предложения. Моро тоже высказал положительное к нему отношение.

Оба итальянских собеседника весьма живо отреагировали на мои соображения. Моро сказал:

– Действительно, государства нашего континента, а также США и Канада созрели для того, чтобы встретиться и совместно обсудить проблемы европейской безопасности и попытаться прийти к каким-либо согласованным решениям, которые стали бы приемлемыми как для стран Организации Варшавского договора, так и для государств Североатлантического союза.

Беседа по этому вопросу заканчивалась определенно на конструктивной нотке. Оба собеседника – премьер и министр нашли идею совещания заслуживающей серьезного внимания.

Опять Моро задал несколько вопросов, и опять мне пришлось давать разъяснения. Затем он заявил:

– Эта идея для итальянского правительства представляется приемлемой.

В ходе наших дальнейших консультаций с широким кругом государств правительство Италии придерживалось того же мнения, что высказывали на беседе в Риме Моро и Фанфани.

И действительно, Италия придерживалась конструктивной позиции в течение всей работы Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Моро возглавлял итальянскую делегацию, прибывшую в Хельсинки на завершающий этап совещания, и от имени своей страны подписал Заключительный акт.

Никогда Моро не проявлял спешки при рассмотрении какого-то вопроса. Главным он считал конечный результат обсуждения и всегда держался спокойно, когда высказывал свои взгляды. Ни разу я не наблюдал, чтобы он нервничал. Думаю, что каждый, кто хотел бы нарушить его рассудительный тон изложения позиции Италии, потерпел бы неудачу.