В клубе же, Лу, заняв, приличествующий своему статусу стол и, сделав заказ, вдруг потерял интерес к своей спутнице, а стоило ему только выйти из-за столика, как уже потерялся и сам в этой танцующей массе. Первые полчаса, пока спутница Лу (пробуя принесённое официантом) можно сказать была занята делом, она ничего не имела против того, что её занятию никто не мешает, но в следующие полчаса она слегка заволновалась, спрашивая себя: «А куда, собственно, он пропал?». Но людской водоворот, кружащий вокруг и децибелами выбивающий из головы мысли, не заострил своего внимания на существующем порядке дел, а именно, на отсутствии Лу, и наша дама, имея за столом порядочную дозуспиртного, решила не расстраиваться и плыть по течению жизни, тем более, вон тот так импульсивно танцующий «чел», уже не раз задерживал на ней взгляд.

      Лу же, после посещения дамской комнаты, (по случаю нарушения координации, что уже не плохо, а то некоторые стремящиеся туда заглянуть и вовсе меняют гендерную ориентацию, вот сколь вожделенна эта комната для многих особей иного пола), несильно удивившийся случившемуся, а скорее даже не заметивший этого, выйдя в зал, обвёл его взглядом и решил, что надо бы заказать столик, правда, почему он этого сразу не сделал, а сразу оказался в туалете – так и осталось для него не выясненным (как и для нас – его забывчивость). Но тут его заметили какие-то знакомые, и в результате чего, уже он заметил, что можно обойтись без заказа отдельного столика, присоединившись к ним.

      Компания, к которой присоединился Лу, уже находилась в той стадии своего мироощущения, когда уже ненадобно ходить вокруг да около. Дозировка алкоголя сделала своё чёрное дело, прикрыв глаза нравственности и, заменив её на нравы, раскрыла душевные объятия для всех желающих приобщиться к слепому зову страсти, так что степень открытости и откровения в этом кругу практически достигла своего апогея, что вполне устраивало Лу, находящегося на той же волне. И каждый, кто вступал в этот круг, должен был принять его правила поведения, а так как миропонимание строилось через осязательные ощущения – то каждый слепо полагался уже только на свои инстинкты.

      Ощутив себя и ещё рядом с собой несколько горячих тел, готовым к жизни без сожалений. Лу, после очередного разогрева себя и оказавшейся в опасной близости к нему «чёрной лошадки», решив заарканить её, накинул для начала на неё брудершафтный крючок, затем сделал ещё несколько заходов, как с бокалом так и без него, и почувствовав, что лошадка уже не будет брыкаться, захватил её, а вместе с ней и её нагрузочную компанию, дабы уже продолжить вечер у себя дома.

      По дороге к выходу из клуба, Лу заметил за одним из столиков одну до боли знакомую даму, так вольготно себя чувствующую в объятиях мулатного парня, что это вызвало в нём волнительный приступ дежа-вю. «Но где же я её мог видеть?», – до самой посадки в машину не смог Лу прогнать мучащую его мысль. Но как только «чёрная лошадка» взгромоздилась на его колени, то этим сразу же заставила Лу пересмотреть свои взгляды на её счёт. Он переклассифицировал её в лошади, что, впрочем, имело свои плюсы. Так её весовая статичность напрочь очистила его мозг, оставив в нём только напряженные думы о безысходности его зажатого положения. И если в менее стесненных условиях давление располагающего к тебе тела вызывает в тебе реакцию опоры, то на этот раз, ввиду совокупности таких причин: как перевес – одного партнера, и перепой – другого, привели к тому, что по приезду на место, у Лу уже не было никаких желаний, кроме того, как найти покой уже только на дне бутылки. Что в принципе и случилось дальше, когда их застал приехавший в очередной раз расчищать эти Авгиево-Луисовы конюшни Гера.