Аганин. Я уже уходил, когда услышал, что на площади сегодня будет облава, вот побежал… Успел, к счастью!..

Алиме смотрит на него и плачет, ее начинает бить сильная дрожь.

Аганин. Ну, все, все… Успокойся!

Алиме. Марата… Они убили Марата… На моих глазах… Затравили собаками, а потом пристрелили… А мы с ним в школе учились…

Аганин обнимает ее. Она продолжает всхлипывать.

Аганин. Ничего, скоро все закончится, наши скоро придут… Уже совсем скоро. Немцы сами это понимают, вот и лютуют напоследок… Надо продержаться… Ну, продержимся?

Алиме смотрит ему в глаза и кивает.

Аганин. Ну и молодец! Только ты должна быть осторожной. Понимаешь? Очень осторожной! Обещаешь?

Алиме кивает.

Во дворе стоит машина-пеленгатор. Из нее выходит молодой обер-лейтенант и идет в здание. В кабинете его ожидают Роде и Кауш.

Роде. Докладывайте. Удалось запеленговать передатчик?

Радист. Так точно, господин капитан. Место работы – село Джермай-Кашик…

Роде. Кауш, это он. Питание русские сбрасывали рядом с этим селом. И тот русский партизан, которого застрелил патруль, шел оттуда. Видимо, после неудачи с самолетом, русские передали питание для передатчика через партизан…

Кауш. А точнее определить нельзя – из какого именно дома ведутся передачи?

Радист. Определили. Это было нетрудно – только сегодня три сеанса связи… Очень активно работают. Я бы даже сказал – нагло, не боятся… Агент, который хорошо знает село, сообщил, что в доме живут старуха-татарка, две ее внучки, совсем молоденькие, и еще одна девушка, тоже очень молодая…

Роде. Странная компания.

Кауш. Ну, будем действовать? Чего выжидать?

Роде. Обязательно. Вы свободны, обер-лейтенант, отдыхайте.

Радист козыряет и выходит.

Кауш. Надо брать всех. В «процедурном кабинете» они быстро все расскажут…

Роде. Не сомневаюсь. Но что они знают? Скорее всего, их просто используют. Может, даже что-то поручают по мелочи, не больше… Не думаете же вы, что резидент, который работал столько времени у нас под носом – старушка или сельская девица двадцати лет!..

Кауш. Они выведут нас на него.

Роде. А если они не знают, где его искать? Думаю, он сам выходит на связь, когда считает нужным.

Кауш. И?

Роде. Надо установить слежку за домом. Зафиксировать тех, кто там бывает. Среди них должен быть резидент. Он выдаст нам не только свою группу, но и партизан, с которыми имеет связь. Командование ждет от нас именно этого?

Кауш. А если он затаится?

Роде. Не похоже. Судя по той активности, которую он развил в последние дни, русские спешат… Очень спешат.

Кауш. Значит, нам нужно тоже спешить, а вы предлагает ждать.

Роде. Несколько дней, Кауш, несколько дней. Поверьте, игра стоит свеч.

Кауш. Не больше, Роде, не больше. На большее не рассчитывайте.

Аганин и Алиме сидят на скамейке у моря. Тепло, ярко светит солнце…

Алиме (оживленно). Завтра день Красной Армии…

Аганин. А там и 8 марта скоро… Весна… Последняя весна немцев в Крыму… Они сами давно бы бежали, говорят, что Крым защитить уже нельзя, Гитлер запретил даже заикаться об этом… Мало ему, гаду, Сталинграда… Ничего они и тут свое получат… Бежать хотят, а посылки с награбленным по-прежнему в фатерлянд шлют…

Алиме смотрит в сияющее голубое небо.

Алиме. А ты помнишь, сказал, что ты казанский татарин…

Аганин. Так я он и есть. Что – не похож?

Алиме. А я думаю: какая разница – крымские, казанские, астраханские, сибирские…

Аганин. Китайские… В Китае тоже есть татары.

Алиме. Китайские… И все мы один народ…

Аганин. Интересно как они выглядят – китайские татары… Ни одного не видел.

Алиме. Нормально выглядят. Люди как люди.