Тут рядом с ними вспыхнула яркая молния. Земля вздрогнула, после чего поединок возобновился.

– Два колокола – ровно на столько хватило Рейка. Потом он рассказывал, что нигде еще не встречал такой оголтелой жестокости, сроду не чувствовал такого отвращения и никогда так не уставал. Когда Сын Тьмы скрылся в своем магическом Пути, у него бешено колотилось сердце.

– Черный Меч, – вдруг произнес чей-то голос, холодный и хриплый.

Мок стоял рядом и глядел на госпожу Зависть и Тока.

– Но ведь это было много веков назад.

– Да будет тебе известно, хозяйка, что сегулехи бережно хранят память о достойных противниках.

– Рейк рассказывал, что у последнего воина, с которым он сражался, на маске было семь символов.

Мок слегка наклонил голову:

– Эта маска по-прежнему ждет его, хозяйка. Черный Меч не завершил должным образом седьмое сражение. Мы готовы продолжить.

Женщина улыбнулась:

– Возможно, скоро ты сможешь лично передать ему приглашение.

– Ты не поняла, хозяйка. Это не приглашение, а требование.

Госпожа Зависть от души расхохоталась, однако Току было совсем не весело.

– Запомни, слуга: если Владыка Тьмы удалился с вашего острова, это еще не значит, что он струсил. Ты не представляешь в полной мере его могущества. Советую тебе учесть мои слова.

– Тем более я готов скрестить с ним свой клинок. Он – Седьмой, а я – Третий.

– Мок, я думала, что ты умнее, – уже без улыбки сказала госпожа Зависть. – Меня не занимает, кто там считается у вас Седьмым, а кто – Третьим. Но я знаю, куда отправились души убитых Рейком сегулехов. Они пополнили число вечных узников Драгнипура – того самого меча, что был у него в руках. Тебе тоже туда захотелось, Мок?

Земля опять вздрогнула. Потом стало тихо. Поединок закончился.

– Сегулех, который погибает, считается побежденным, – объявил Мок. – О таких мы не желаем помнить.

– Вот как? – удивился Ток. – Неужели ты и родного брата готов забыть?

В красноватом круге света вновь появился Тлен. В левой руке он держал свой кремневый меч, а правой волок тело Туруля, ухватив того за воротник. Голова сегулеха безжизненно свешивалась вниз. Следом, виляя хвостами, шли волчица и пес.

– Ты и вправду убил моего слугу? – спросила у т’лан имасса госпожа Зависть.

– Не волнуйся, – ответил ей Тлен. – Сломанное запястье, несколько сломанных ребер и полдюжины ударов по голове. Через некоторое время он поправится.

– «Через некоторое время» меня не устраивает. Подтащи-ка его сюда… Еще ближе. Оставь здесь.

– Туруля нельзя исцелять при помощи магии, – произнес Мок.

Эти слова оказались последней каплей, переполнившей чашу терпения госпожи Зависти. Она резко повернулась к дерзкому сегулеху. Женщину окутало облако серебристой магической энергии. Волна силы покатилась прочь от нее, ударила Мока так, что сегулех взлетел в воздух. И с глухим стуком упал на землю. Яркое сияние померкло.

– Слуги не имеют права указывать, как мне себя вести. Знай свое место, Мок! Надеюсь, одного предупреждения тебе будет достаточно.

Госпожа Зависть склонилась над Турулем.

– А тебя я обязательно исцелю, – решительно произнесла она и уже мягче добавила: – Как известно, у любой благородной женщины должно быть не менее трех слуг.

Она дотронулась до груди сегулеха. Туруль застонал.

– Ого! – сказал Ток, разглядывая т’лан имасса. – А он тоже здорово тебя отделал!

– Давненько уже я не сражался с достойным противником, – ответил Тлен. – Тем сложнее было бить его мечом только плашмя, не в полную силу.

Мок, кряхтя, поднимался на ноги. Услышав последние слова т’лан имасса, он застыл, а затем медленно повернулся к нему лицом.