– Хэй! – сказал он, окинув Орфина взглядом. – А что, месса кончилась уже? Разве ты не должен быть внутри?

– А ты? – лукаво парировал он, пытаясь за секунды считать собеседника.

– А, я бы рад, но, знаешь, работа, всё работа, – парень повел ладонью вдаль от храма и иронично усмехнулся. – Неустанно ищу заблудшие души и привожу их сюда, к свету, – пояснил он с наигранным пафосом. – Прям как проклятый. Я Макс, кстати. Максимилиан. Слушай, – он вдруг фамильярно закинул руку Орфину за плечо, – я понимаю, почему ты не в восторге от молока, которое здесь наливают. Я и сам не фанат. Зато могу предложить кое-что более тонизирующее.

В легком потрясении, Орфин снял с себя руку Макса. На секунду взгляд замер на увесистой сумке, которая висела у парня через плечо.

– А ты, я смотрю, разбираешься в местных веществах. Давай начистоту, Макс. Мне чертовски приятно увидеть хоть кого-то, наделенного интеллектом, – он убедился, что лесть подействовала: улыбка парня стала чуть шире. – Но каким чудом тебе удается не оболваниться?

– Я тебе говорю: есть отличные мнемотики. Кино, например, разбудит после леты в два счета. Отдам по-братски, чувак, всего за три крупицы.

«Три крупицы чего? Нет уж, парень, придержи коней!»

– Так, секундочку, дай мне сопоставить. Значит, ты ведешь души к свету и толкаешь им дурь. Неплохо. Мне нравится эта ирония.

Короткий булькающий смешок.

– И то, и другое удобно фасовать по бутылкам, дружище. Раз ты уже здесь, про свет можно не распыляться. А вот кино и хлеб настоятельно рекомендую. Я тебе всё расскажу по порядку, смотри. Живым же нужна еда, сон, так? Энергия, короче. Тебе она тоже нужна, ты же не ходячая батарейка! И угадай, что тебе ее даст? Правильно, хлеб. Сейчас ты чувствуешь этот мерзкий холод, и…

– У меня другое предложение, Макс. Я куплю у тебя – но не мнемотики, а перевозку. Ты ведь бродяга, так?

– «Бродяга»? Ты где такого нахватался, чувак? Мы зовемся «миссионеры», ну или на крайняк «гончие».

– Ладно, миссионер, как скажешь. Я плачу те же три крупицы, и ты переносишь меня во-он туда, подальше, – Орфин указал в сторону, где когда-то висел дирижабль. – Меня там ждут.

Парень проследил взглядом в указанном направлении и на пару секунд задумался.

– Не, старина, прости, – он слегка отпрянул и развел руками. – Я бы помог, честно. Но туда – совсем не по пути. К тому же сейчас у отца Жирдяя все на учете. Вот если с меня спросят, куда ты пропал?

– Да никто не заметит! Ладно, пять крупиц.

– Не-не, чувак, я пас, – Макс поднял руки. – Так тебе про мнемотики интересно дальше? Нет? Ну, как знаешь, – он слегка хлопнул Орфина по плечу и обошел сбоку. – Найди меня, как передумаешь, – он постучал рукой по сумке. – Бывай.

И направился в сторону собора, насвистывая незамысловатую мелодию. Окликнуть его, продолжить торговаться? Но ведь речь шла о памяти – в этом Орфин не сомневался. И сколько этих самых крупиц в его распоряжении, понятия не имел. Он уже потерял их немало, и не стоило разбазаривать дальше.

***

Не сумев сбежать с острова, Орфин укрылся в дальних коридорах Приюта. Стражи здесь патрулировали реже, чем в центре. Пересекаясь с ними, Орфин притворялся сомнамбулой – шаркал ногами, делал тупое лицо. Этих нехитрых уловок хватало, чтоб на него не обращали внимания.

Пользуясь неприметностью, он блуждал по окраинам Приюта в поисках шанса на побег. В дальних углах собора он наткнулся на пустые бутылки, вроде тех, что предлагал Максимилиан. На одной из них сохранилась часть надписи, и Орфин подобрал находку, чтоб лучше рассмотреть. Ему упорно виделось на затертой этикетке слово «фантом» – и это беспокоило, ведь так настоятель назвал налетчиков, сопровождавших гарпию.