Вся битва могла бы пойти по-другому, если бы мы могли использовать магию – если бы моргаджи могли использовать магию. Однако, кроме выращивания растений главной волшебницей моргаджей, моих попыток «исцеления» и, возможно, силы Джанель, другие попытки колдовать не срабатывали. Еще одна моргаджа попыталась бросить какое-то заклятье в дракона, но упала на землю, задыхаясь, ее желто-зеленая кожа стала уродливо пурпурной.

Похоже, использование магии по-прежнему было проблемой. За исключением тех случаев, когда это проблемой не было[48].

Дно каньона с его необычно прямыми углами вновь привлекло мое внимание.

Оно казалось мне знакомым. Но почему? Я никогда раньше не был в Пустоши, за исключением того короткого путешествия, которое я совершил в Харас-Гулгот, когда мне было шестнадцать.

Я не мог избавиться от ощущения, что знаю это место.

– Погодите-ка, – выдохнул я.

Никто не обратил на это внимания.

– Давайте просто будем благодарны, что этот проклятый дракон не дышит огнем, не выдыхает газ или не делает что-то в этом роде, – буркнул Тераэт.

Турвишар бросил на него страдальческий взгляд.

– Он ведь этого не делает? – уточнил Тераэт. Турвишар ткнул пальцем под ноги дракону: мертвые воины-моргаджи начали вставать.

– О, – сказал Тераэт. – Я должен был догадаться.

– В конце каньона есть туннель. – Я знал, что это правда. Не знаю откуда.

Никто меня не услышал.

– Всем приготовиться! – Тераэт сжал по кинжалу в каждой руке, наблюдая, как дракон рвет остатки ежевики и колючек. Выглядел он очень мрачно.

Я вздохнул. И закричал:

– Мы должны отступить! В конец каньона. Прямо сейчас. Вперед! – Я даже начал сам отступать на случай, если кто-то неправильно меня понял.

Джанель повернулась ко мне.

– Это нам поможет?

– Очень. – Я остановился, чтобы поднять раненую моргаджу. К счастью, она была без сознания, так что не должна была воткнуть мне нож под ребра. По крайней мере, я на это надеялся. – Но сначала мы должны туда добраться.

Джанель кивнула, затем повернулась к моргаджам и что-то низко и гортанно выкрикнула. Она говорила по-моргаджски.

Когда Джанель научилась говорить по-моргаджски?

Впрочем, я и так знал ответ. Она выучила моргаджский так же, как я знал, что в конце каньона мы найдем туннель. Джанель Теранон не знала моргаджского, но в прошлой жизни, когда она была Эланой Кандор, она, должно быть, усвоила его основы.

Главная моргаджка что-то приказала своим людям. Должно быть, то, что выкрикнула Джанель, показалось ей прекрасной идеей, потому что все почти сразу же начали действовать.

Моргаджи произвели на меня неизгладимое впечатление. То, что я поначалу принял за хаос и дезорганизацию, оказалось совсем иным. Их навыкам построения могла бы позавидовать Имперская армия. Мужчины прикрыли женщин. Женщины подхватили детей, рюкзаки, припасы, и моргаджи все как один отступили вниз по каньону. Ко мне подошел моргадж, решивший, как я понял, забрать у меня раненую. Я не стал с ним спорить. Слишком много ядовитых шипов было у него на руках.

Глава моргаджей, которая тоже казалась мне странно знакомой, подняла руку повыше. Из огромного зеленого камня, который она сжимала в руке, вырвалась зеленая вспышка, которую мы видели раньше, и из стен каньона прорвалась растительность, образовав вторую колючую изгородь, отделившую нас от дракона.

Отступив на шаг, Турвишар спросил:

– Ты сказал, исцеление дракона повредило ему? И не вызвало никакой негативной реакции?

– Со мной все в порядке, и шторма хаоса тоже не было, – сказал я. – Но я не уверен, что это вредно для самого дракона. Я думаю, что все искажает сама Пустошь. Ты пытался телепортировать нас прочь, а вместо этого она телепортировала к нам кучу всего остального. Я пытался исцелять, так что, должно быть, вместо этого я его разрушал.